Прекрасная незнакомка - стр. 27

На этот раз она улыбнулась в ответ. Он был приятным человеком и казался очень молодым. Чем-то он напомнил ей ее брата, который в пятнадцать лет влюблялся каждую неделю.

– А потом вы снова исчезли, – продолжал Алекс с отчаянием, – я повесил трубку, а вы растворились в воздухе.

Рафаэлла не хотела объяснять ему, что через боковой выход ее провели служебными коридорами прямо к самолету. Но Алекс казался озадаченным.

– Я даже не видел, как вы садились в самолет, – он заговорщически понизил голос, – скажите мне правду, вы волшебница?

Он выглядел совсем как ребенок, и она не смогла сдержать улыбки.

Она смотрела на него смеющимися глазами, больше не сердясь и не испытывая страха. Он был немножко сумасшедшим, немножко слишком молодым и романтически настроенным, и она чувствовала, что он не причинит ей вреда. Он был просто очень милым и откровенным. И на этот раз она с улыбкой кивнула ему:

– Да, я волшебница.

– Ага! Я так и думал. Волшебница. Это потрясающе!

Он откинулся в кресле с довольной улыбкой, и она улыбнулась ему в ответ. Все это забавляло ее. И ничего плохого с ней не могло случиться. В конце концов, они были в самолете. Он был посторонним человеком, и она никогда снова не увидит его. Стюардесса уведет ее практически в ту же минуту, когда самолет коснется посадочной полосы в Нью-Йорке, и она снова будет в безопасности, среди своих близких. Всего лишь один раз было забавно поиграть в эту игру с незнакомцем. И она действительно вспомнила его теперь. Той ночью, когда она в приступе отчаянного одиночества выбежала из дома и села на широкую ступеньку лестницы, спускавшейся к заливу. Она подняла глаза и увидела его. И прежде чем он смог подойти к ней, ускользнула через сад. Размышляя об этом, она заметила, что Алекс снова улыбнулся ей:

– А трудно быть волшебницей?

– Иногда.

Ему показалось, что он услышал в ее словах легкий акцент, но он не был в этом уверен. Убаюканный мирным характером игры, он набрался храбрости спросить ее:

– А вы американская волшебница?

Все еще улыбаясь ему в ответ, она покачала головой:

– Нет.

Хотя она вышла замуж за Джона Генри, Рафаэлла оставалась гражданкой Франции и Испании. Она не видела никакого вреда в том, чтобы рассказать об этом Алексу, который с интересом рассматривал кольца на ее руках. Она понимала, что его интересует, и также понимала, что узнать это нелегко.

Но внезапно ей не захотелось ни о чем рассказывать ему. Она захотела хотя бы ненадолго перестать быть миссис Джон Генри Филлипс. На очень короткое время ей захотелось просто стать, как раньше, Рафаэллой, молоденькой девушкой.

– Вы так и не сказали мне, откуда же вы появились, волшебница.

Он отвел глаза в сторону от ее колец, решив, что, кем бы она ни была, она была состоятельной женщиной. И он испытал облегчение, не увидев простого золотого кольца на ее левой руке. Почему-то он решил, что у нее, вероятно, богатый отец, с которым ей приходится нелегко. Поэтому она и плакала на ступеньке, когда он впервые увидел ее. А может быть, она была разведена. Но, по правде говоря, его это мало волновало. Его волновали ее руки, ее глаза, ее улыбка… И непреодолимое влечение, которое он к ней испытывал. Он чувствовал это влечение даже на расстоянии, и ему снова захотелось стать ближе к ней. И сейчас он находился совсем близко, но знал, что не может дотронуться до нее. Он мог только продолжить их игру.