Прекрасная Катрин - стр. 47
На сторожевой башне ветер трепал полотнища стягов, и Катрин почувствовала, что даже плащ не спасает от его бешеных порывов. Холод пронизал ее до костей, едва она поднялась наверх по узкой лестнице. На смотровой площадке не было никого, кроме часового, склонившегося над бойницами стены.
– Далеко они? – спросила Катрин.
Солдат вздрогнул, потому что не слышал, как она подошла.
Струи дождя стекали по его железному шлему, лица нельзя было разглядеть, только сверкали глаза и топорщились густые усы. Он отдал честь рукой в мокрой железной перчатке, затем показал на реку.
– Посмотрите сами, госпожа! Уже показались их штандарты.
Катрин в свою очередь склонилась над огромной амбразурой. В самом деле, авангард мощного отряда уже поднимался по дороге к замку. Сначала она видела только неясные тени, едва различимые в тумане, который поднимался с реки, они почти сливались с черными силуэтами деревьев. Затем разглядела штандарты, промокшие и обвислые под дождем, тусклый блеск панцирей, колыханье лошадиных грив и султанов всадников над головами пеших. Капли дождя стучали о черепичную крышу кордегардии, но на секунду их заглушил призывный голос труб. Устремляясь всем своим существом навстречу подходившему войску, Катрин тщетно пыталась найти взглядом черный панцирь и фигурку ястреба на шлеме… панцирь и шлем Арно. Однако было уже совсем темно, и, словно насмехаясь над ее тревогой, над ней со зловещим карканьем пролетел ворон.
– Госпожа, – тихо проговорил солдат, – не наклоняйтесь так сильно! Вы можете упасть.
Она улыбнулась ему, но не отошла от бойницы. Плащ ее хлопал на ветру, словно мокрый парус. Вскоре послышался стук копыт, трубы зазвучали громче, тени людей стали отчетливее, и Катрин почудилось, что измученные солдаты из последних сил выпрямились, дабы войти в замок гордой, достойной поступью, молодечески выпятив грудь и расправив плечи.
– Вот и монсеньор Жиль! – воскликнул стоявший сзади часовой. – Смотрите, госпожа, вон его фиолетовый плащ! Он едет на Кас-Нуа, большом черном жеребце.
В голосе солдата звучала гордость. В ту же секунду с грохотом опустился подъемный мост, раздались рукоплескания и крики радости: навстречу своему господину устремилась восторженная толпа солдат и слуг с факелами в руках. Огромный двор замка сверкал, как роскошная зала, мириадами огней, перед которыми отступили и ливень и темнота. Часовой теперь склонялся над амбразурой так же низко, как Катрин. Он посмотрел на нее ликующим взором.
– Наконец-то вернулся наш монсеньор! Снова настает славное времечко! Мессир Жиль суров, но зато щедр, и он любит повеселиться, не то что некоторые!
В этом слове «некоторые» явно звучала досада и почти злоба на старого Жана де Краона, однако Катрин не обратила на это внимания. Она по-прежнему высматривала Арно. Но струи дождя заливали ей лицо, и глаза туманились, словно от слез.
– У вас, должно быть, острый взгляд, – сказала она, – вы хорошо видите людей, которые окружают вашего господина? Вы можете их назвать?
– А как же! – сказал часовой, приосанившись. – Вон мессир Жиль де Силле, кузен монсеньора, а рядом сир де Мартинье. Это брат нашего хозяина Рене де ла Суз… Мессир де Бриквиль…
– А вы не видите сеньора в черном панцире с ястребом на гребне шлема?
Солдат долго вглядывался в темноту, а затем покачал головой: