Прекрасная глупая попытка - стр. 48
Повисло долгое молчание.
– Миранда, ты требуешь от себя слишком многого. Я помню, какой была в твоем возрасте, так что отговаривать не стану. Просто предупрежу: бороться с ними будет сложно, а вот попасть под их влияние – проще простого. Однако еще сильнее меня беспокоит другое: что будет, если тебя разоблачат? На кону большие деньги. Очень большие. Я не знаю, на что способны эти люди. Они могут так очернить тебя в научных кругах, что ты больше ни дня не проработаешь по специальности. Могут публично тебя унизить, оклеветать, или того хуже…
Я мысленно вернулась к собеседованию. Эти двое не походили на бандитов, которые готовы убить за разглашение корпоративной тайны. Впрочем, бандитов я еще ни разу не встречала.
– Миранда?
Я вынырнула из раздумий.
– Мне все равно, – солгала я.
– Ладно. – Во взгляде профессора Лундрен мелькнула озорная искорка.
– Как думаете, меня возьмут?
Мне с трудом в это верилось. Соискателей море, и когда в «Альтусе» поймут, что я подруга Эйприл, меня сразу отсеют. Профессор Лундгрен, похоже, моих сомнений не разделяла.
– Конечно, возьмут, и ты должна согласиться. А я сохраню за тобой место в лаборатории.
– А если я не вернусь?
– Я чувствую, что вернешься. Хотя тебе придется нелегко. Возможно, тяжелее, чем ты думаешь.
Внезапно я поняла, что Констанция Лундгрен не просто поддерживает мое решение, с которым не факт, что согласна. Она призывает бороться. И цель показалась мне вполне достижимой.
– Я еще в раздумьях…
– Да все ты уже решила! – перебила меня наставница. – Просто не знаешь, что так и принимаются решения.
– Говорят, в «Альтусе» все засекречено. Ну и пусть. Я все равно хочу рассказывать вам о своей работе. Вы не против?
– Это будет серьезным нарушением контракта, но вообще-то да, лучше держать меня в курсе.
– Даже если я не найду ничего подозрительного?
– Миранда, – профессор Лундгрен наклонилась ко мне, – эти типы опасны. Они слишком быстро продвигают свой бизнес. Вероятно, проводят испытания на людях без надлежащей подготовки. Должно быть, они сделали важное открытие. Если я кому и поручила бы такую ответственную задачу – то человеку вроде тебя, а уж никак не Питеру Петравики. «Альтусу» нужны специалисты по нейроуправлению, а их в мире не так уж много. Полагаю, только мы в силах что-то изменить.
– Затея может стоить нам карьеры. Вы же сами говорили, насколько это опасно.
– Я готова рискнуть. Просто хотела убедиться, что ты понимаешь, на что идешь.
Я знала Констанцию Лундгрен почти шесть лет, но такой решимости не ожидала.
– Все в порядке, профессор?
– Тебе, наверное, кажется, что я сама не своя? Может, и так. А может, я раньше была чересчур осторожной. Великие дела не вершатся людьми, которые ждут у моря погоды.
– Мы с вами ничего не вершим – просто пытаемся помешать людям из «Альтуса» свершить это великое слишком быстро.
Моя наставница схватила меня за руку.
– Вот! – воскликнула она громче, чем предполагала беседа, а затем подалась ближе. – Вот она! Самая вредная на свете мысль! Внутренний голос шепчет тебе, что достижение – это если твой подвиг огромный, яркий и принадлежит тебе одной. Не слушай этот голос!
Если честно, я немного испугалась.
– Одержимость захватит тебя, словно инфекция, и станет еще хуже. В «Альтусе» этому только обрадуются. Ты должна поехать в Пуэрто-Рико, чтобы защитить нас от самих себя. Как думаешь, что я считаю величайшим достижением человечества? Нет, не оружие, которое мы создали, и уж точно не то, которое применяли. Это оружие, которым мы не пользовались! Идиоты вроде Питера Петравики постоянно бахвалятся силой воли: мол, какое тяжкое бремя – менять мир! Вся их энергия направлена вовнутрь. Они хотят быть голосом, лицом и мозгом перемен. На самом деле никакой силы воли у них нет. Они – рабы своих амбиций и жажды одобрения. Тогда как истинная сила – в заботе о ближнем.