Предпоследний круг ада - стр. 29
– Привет, ребята, – поздоровался с коллегами Марченко. – Хочу вам представить…
– Своего брата, – хохотнул Ерш.
– Сета, – подхватил Карась, хлопнув товарища по плечу.
– О чем это они? – спросил у Марченко Аркадий.
– Сам не пойму.
– Да брось, – еще пуще развеселился Ершов. – Вы же как Тарантино с Клуни в фильме «От заката до рассвета».
– Один в один, – закивал головой Карский. – Или пара в пару?
– Аркадий Устинов, – представился волгоградский майор и пожал зубоскалам руки, – ваш новый коллега.
– А мы думали, чего нам так долго человечка не присылают, теперь понятно, – сказал Ерш и подмигнул Карасю.
– Да, Тарантино в пару Клуни подбирали, – ответил ему тот.
– У нас новое дело, – рявкнул Марченко. – Ознакомьтесь. А мы поехали с Аркадием на место преступления.
– Ты же хотел сделать сначала несколько звонков, – заметил Устинов.
– В машине это сделаю, – ответил Костик. – А то двое из ларца от тебя не отстанут.
– Вы братья? – спросил у Ерша и Карася новичок.
– Да, по разуму, – ответил за них Тарантино и, прихватив сумку и ветровку, зашагал к двери.
Глава 2
Чаплин был не в настроении.
Почему, не мог понять. Работа всегда его радовала. Даже если что-то не получалось так, как хотелось, Эду хватало творческого порыва для того, чтобы сохранять положительный настрой. Он был уверен в себе, поскольку знал, что сможет все исправить и добиться идеального результата. С «Сиамскими» была та же история. После знакомства с Таней и Аней Чаплин понял, что сценарий никуда не годится, но готов был менять сюжет по ходу съемок. Эд даже нового персонажа решил ввести, эпизодического, но яркого, и поручить исполнять роль непрофессионалу. Имелся у них в группе парень с таким заразительным смехом, что, когда он начинал хохотать, к нему присоединялись все. Это был помощник оператора Макс. Именно его Эд намеревался попробовать на роль. Даже не самого Макса, а его смех. Персонаж трижды появится в кадре и будет хохотать, причем два раза над комедией, один – над драмой.
Идея эта пришла Эду по дороге на студию. Она понравилась ему, но… Настроение все равно не улучшилось. Если бы Чаплин верил в дурные предчувствия, то решил бы, что это они не дают ему покоя.
Прибыв на студию, Эд распорядился принести себе двойной эспрессо и найти Макса. Пока ассистент выполнял поручение, Чаплин сидел в своем кресле и просматривал отснятый вчера материал. Он вполне устраивал Эда, но и это не прибавляло настроения. Пожалуй, оно еще больше ухудшилось. Эд начал раздражаться, ему захотелось курить, но он бросил три месяца назад и не собирался срываться. Зависимость от никотина он преодолевал мучительно, ему не помогали ни жвачки, ни пластыри. Немного облегчали страдания леденцы, и Эд сосал их постоянно. В итоге поправился на шесть кило, чему не обрадовался. Кого-то лишний вес не портит, особенно если его немного, но у Чаплина наливались щеки, превращая лицо в луну, и небольшие голубые глаза становились еще меньше. Тот, кто хорошо не знал Эда, начинал предполагать, что он попивает. Но Чаплин не употреблял. Считал, что алкоголь мешает творчеству, и позволял себе лишь символический фужер шампанского.
– Твой кофе, – услышал Эд у себя за спиной и протянул руку, чтобы ассистент вложил в нее стакан. – А Макс в пробке застрял, запаздывает.