Предначертанная. Часть первая - стр. 37
Пятилетняя Аиша, как всегда, не проронила ни слова. Под вечер Иван вначале отвёз домой девочку, а потом подбросил и Миру.
Шла третья неделя в доме Ибрагима Асадовича и Махиры.
За всё это время сны, к удивлению Миры, ни разу не побеспокоили её. Спала она тихо, без кошмаров, чаще всего наблюдая «один сплошной чёрный экран». И если говорить откровенно, это не могло не радовать: отсутствие сновидений предвещало спокойные дни без внутренних противоречий.
Мира потихоньку осваивалась и разбиралась, как был устроен дом. На втором этаже располагались комнаты Сюзанны и Дженка, а напротив находилась гостевая, в которой изредка останавливался Ратмир с Аишей, когда приходилось оставаться ночевать в доме. Комната на третьем этаже, к которой прилегал балкон, всегда была заперта на ключ – это была комната Лейлы. Ещё одна дверь вела в небольшую библиотеку Ибрагима Асадовича, которую украшал дубовый стол и кресло в мягкой обивке, где по вечерам закрывался мужчина.
Просторная светлая кухня с овальным массивным столом, мраморным полом и не менее впечатляющей кухонной мебелью цвета капучино, возвышавшейся до самого потолка, была самым оживлённым местом в доме. Каждый вечер там собирались Нина, Мира и Махира, которую приводил Ибрагим Асадович, крепко поддерживая за плечи.
За ужином происходила непринуждённая беседа. Махира чаще всего молчала, с интересом слушая то мужа, рассказывающего очередные незначительные новости, связанные с работой, знакомыми и друзьями, то Миру, что понемногу делилась историями о себе. Изо дня в день короткие рассказы девушки становились менее скромными, а взгляд Ибрагима Асадовича не таким уж и сдержанным.
За эти две недели Сюзанна не удосужилась заглянуть к Махире, чтобы проведать мать и поинтересоваться её здоровьем. Она вела себя предельно отстранённо и холодно, будто их не связывали родственные узы, они напоминали абсолютно чужих людей, которым довелось жить под одной крышей. Но поразительным было даже не это, а то, что, когда речь заходила о Сюзанне, Махира говорила о ней с теплотой и любовью, отчего Мира теряла дар речи.
Разве такое возможно? Сложно было понять столь странные семейные отношения. Но осмелиться, и поднять эту тему, и спросить об этом прямо не удавалось, хоть интерес разгорался с каждым днём.
Однажды Мира встретила в доме незнакомого мужчину преклонных лет, который ранним утром приезжал проведать Махиру. Они столкнулись прямо у входной двери, когда он уже уходил. Мира не сразу поняла, что две тонированные машины у ворот с довольно серьёзными и грозными на вид людьми в чёрных одеждах были частью его многочисленной охраны.
Статный пожилой человек лет семидесяти в тёмно-синем костюме, с белоснежно-седыми коротко стриженными волосами и в очках в тонкой золотой оправе выглядел бойко, хотя спина его заметно сутулилась. В правой руке он держал трость со стальной ручкой.
Странным было то, что он приехал проведать больную чуть ли не в семь утра. Со слов Нины стало ясно, что этот мужчина был давним другом Махиры и Ибрагима Асадовича, чьи дети дружат по сей день.
Пожилой мужчина посмотрел на неё пристальным тяжёлым взглядом. Мира почувствовала, что воздух между ними накалился так же быстро, как стремительно они прошли мимо друг друга, не сказав ни слова.