Предел - стр. 23
– Так и что это такое? – мама очень хотела получить ответ на свой вопрос – вопрос, зависший между первым и вторым этажами их просторного дома. Она зачитала следующее:
«Я знаю, что тот, кто приходит с кухни, никогда мне не повредит. Но я должен соблюдать следующие правила: никогда не оборачиваться к дверному проему. Никогда не оголять руки и ноги из-под одеяла. Никогда не произносить звуков. Каждый день пытаться предотвратить его ночной приход. А именно, в течение дня никогда не надевать черные носки. Никогда не вытираться темным полотенцем. Не наступать на линии. Не прикасаться к темным пятнам на перилах. Не оборачиваться на людей в темном. Ненавидеть черноволосых женщин».
Она пристально посмотрела на сына, губы ее дрожали, на глазах выступили крупинки слез.
– Я, – строго сказала она и, схватив себя за макушку, сильно дернула длинные волосы, – я, черт тебя подери, черноволосая женщина. Ты здесь пишешь о ненависти ко мне?
– Мама, я…
– Щенок неблагодарный! – она размахнулась и ударила мальчика желтыми листками по лицу.
Было не больно, но Алекс заплакал. Обида душила его. Мама совсем не хотела его понимать. Не хотела выслушать. Или не могла?! Они все не понимали его.
– Откуда ты взял это дурацкое имя? – истерично кричала мать. – При рождении тебя назвали Александром в честь твоего отца. Но когда ты заявил, что тебя должны звать Алекс, мы с Володей отнеслись к этому с усмешкой. Кто же мог представить, к чему это все приведет? Кто написал эту мерзость?
– Мама, я могу объяснить, – слезы душили мальчика, не давая нормально сформулировать детские мысли.
Мама ничего не хотела слушать. Она быстро развернулась и ушла на кухню.
Никто из окружающих не понимал его – кроме того, кто шептал ему по ночам эти тексты. Один раз Алекс даже видел его, только издалека. Он утверждал, что видеть друг друга пока рано. Для данного этапа достаточно правил и полного их соблюдения. А потом он научит его осмысленному переходу, обязательно научит.
Ближе к вечеру мама успокоилась. Пришел дядя Володя, и они долго разговаривали, закрывшись на кухне. Алекс догадывался, что этот разговор о нем. Он совсем не злился на маму. И точно знал: уж лучше злиться и ненавидеть, чем любить. Любовь убивает!
Наконец мама позвала мальчика ужинать. Аккуратно пододвинув корзинку с нарезанными ломтиками белого хлеба, спросила:
– Кто писал эти тексты, сыночек? Я не хочу напрягать обстановку, Саша. Но мне нужно точно знать, кто печатал эти страницы? Или где ты их взял?
– Это я, мамочка! – голос Алекса был спокойным и даже жизнерадостным.
– Ты умеешь обращаться с пишущей машинкой дяди Володи?
– Да, он научил меня.
– Он… сам тебя научил? – мама стояла в полной растерянности. Она подошла поближе и, вытерев руки о передник, наклонилась к сыну. Потрогав его лоб ладонью, она присела рядом на стул. – Зачем он это сделал?
– Нет, мамочка, ты не подумай о нем плохо, это не дядя Володя. Это другой научил меня печатать на его машинке.
– У тебя есть взрослый друг?
– Он мне не друг, – твердо и уверенно ответил сын и принялся размешивать полученную густую тюрю в тарелке.
– Кто же он? Печатал он тоже за тебя?
– Иногда да.
Мама вскочила со стула и, достав из кухонного стола желтые листки, начала читать вслух:
«Урок первый. Тема урока: осмысленный переход. Для осмысленного перехода из одного измерения в другое требуется концентрация как минимум двух действующих рецепторов. Продуктивнее всего использовать обоняние и осязание. Зрению и слуху на первых порах доверять следует менее всего. Для более безопасного перехода следует приготовить раствор из соли, глины, коровьей мочи и черной гнилостной плесени. Ладони, предварительно тщательным образом вымытые, погружаются в данный раствор на несколько минут. Перед погружением на них острым лезвием наносятся пиктограммы перехода. Резать кожу на руках нужно до появления крови. Далее их следует подсушить до образования характерной корочки. Хорошим предзнаменованием успешного перехода должны быть неимоверная вонь и сильный зуд в области ладоней. Это нужно, чтобы никогда не забывать того, что ты будешь забывать периодически».