Предатели - стр. 18
Наверное, я слишком долго перевариваю услышанное, потому что Управляющая выразительно покашливает, привлекая внимание и напоминая о своем присутствии. Когда кое-как заворачиваюсь в одеяло, чтобы выбраться из кровати, поднять с пола халат и пройти мимо женщины в ванну, она смотрит на меня взглядом надзирателя, пришедшего отвести приговоренного на его последний ужин.
Только у меня это завтрак.
Я еле-еле переставляю ноги.
Тянущая боль внизу живота заставляет то и дело привстать на цыпочки, хоть это ни разу не помогает. На ум всплывает сказка про Русалочку, которая получила пару ног взамен за вечное страдание чувствовать под пятками острые ножи. Наверное, мои ноги сейчас точно так же кровоточат, как и ее, только этого никто не видит.
Принимаю душ дольше, чем планировала. Никогда не любила долго сидеть в ванной, но сейчас это единственное место во всем доме, где меня никто не видит.
Но приходиться выбираться, потому что слишком поздно вспоминаю приказ Островского: никогда не закрывать дверь. А я снова закрыла. Просто по привычке. И потому что мне дико быть абсолютно обнаженной там, где меня такой может увидеть кто угодно. Любой, кому взбредет в голову просто нажать на ручку двери.
Когда снова выхожу в комнату, на кровати уже лежит темно-зеленая пара: темно-серое платье-карандаш строгого кроя с короткими рукавами и высоким воротом под брошь, и черный приталенный пиджак. Уверена, что все это абсолютно и безусловно дорого, но все равно мало чем отличается от выверенной в каждой детали униформы прислуги.
Сверху всего этого – белье и плотные чулки под пояс.
Хорошо, что к комнате прилегает отдельная огромная гардеробная, где пока ничего нет. Но зато я могу там спрятаться и переодеться, потому что Управляющая так и осталась стоять на том же месте, словно приколоченная к полу.
После переодевания и возвращения в комнату, рядом с Агатой Эдуардовной стоит женщина лет тридцати с небольшим. Невысокая и полная, пышущая здоровьем, но с каким-то затравленным взглядом. Управляющая представляет ее:
— Наталья, ваша личная горничная.
— Очень приятно, Анфиса Алексеевна. – Она кивает, но не смотрит мне в глаза.
— Наталья поможет вам с волосами. Потом спускайтесь.
Мне кажется – нет, я абсолютно уверена – что после ухода Управляющей, мне становится легче дышать. И судя по оживившимся домашним работницам, не мне одной.
— У вас красивые волосы, Анфиса Алексеевна, - говорит Наталья. – Я могу уложить их вверх.
Приходится пересиливать себя, чтобы сесть на пуф перед туалетным столиком и вытерпеть все это… средневековье: девушку, которая вычесывает мои волосы минимум десять минут без остановок, а потом за пять минут превращает в какой-то шедевр парикмахерского искусства, домашних работниц, которые носятся по комнате и наводят идеальный порядок в идеальном порядке, управляющую, которая осталась где-то здесь невидимым призраком со взглядом стервятника.
Никто не предупреждал меня, что из своей несравнимо более простой жизни я в один день попаду вот в это – другой мир с другими законами. Написанными для баснословно богатых людей.
Что же ты наделала, сестра?
Посреди столовой, отделанной светло-серым мрамором и белыми сортами древесины – огромный стол и столовый гарнитур в вычурном французском стиле времен Людовика XIV.