Предателей не прощают. Счастливы без тебя - стр. 2

Открываю дверь шкафа-купе, тянусь за своими домашними тапочками, спешу все сделать максимально быстро. Дотягиваюсь до искомого, нашупываю, проверяю на ощупь. В темноте не видно, Косте лампочку некогда поменять.

Вот-вот достану свои теплые тапочки, ножки мои окунутся в тепло. Я смогу согреться! Но именно в этот момент с кухни раздается звук удара и следом на всю квартиру звучит детский плач.

Позабыв обо всем на свете резко выпрямляюсь, путаюсь в полах пальто мужа, у него что-то выпадает из кармана, но я на это не обращаю внимания. Позже подниму.

Бегу к дочке.

–Маленькая моя, – поднимаю малышку с ледяной плитки, скорее сажаю ее обратно на диван и принимаюсь осматривать. – Ты не ушиблась? Где болит? – трогаю Машеньку везде, где только можно. А она продолжает верещать и требовательно тянет ко мне свои ручки.

Обнимаю доченьку, забираюсь на диван с ногами и сажаю сверху дочь. Начинаю укачивать.

Не знаю почему это делаю, оно как-то приходит само.

Малышка крепко обнимает меня, прижимается и затихает. Сопит. Я только чувствую, как быстро и тревожно бьется ее сердечко.

Испугалась, маленькая.

–Шшш, – успокаивающе глажу ее по голосе. – Все хорошо, мамочка рядом, – заверяю доченьку.

–Если ты рядом, то какого хрена она опять орет?! – на кухню заходит разъяренный муж.

Он не в себе совершенно. Такого злого Костю я еще не видела. Никогда!

– Я пашу, как проклятый, а ты дома целыми днями сидишь и не можешь дать мне отдохнуть в мой единственный выходной на неделе?!! – напирает на нас. Инстинктивно вжимаюсь в диван, прижимаю к себе дочку чуть крепче.

Сердце бешено стучит.

Машенька слышит, как папа кричит, на миг затихает, а затем начинает плакать с новой силой. От ее звонкого голоса у меня аж уши закладывает.

–Вот чего она орет?! – Костя подходит вплотную, нагибается и с силой буквально отрывает от меня ребенка. Трясет дочку. Он вне себя. – Чего ты орешь? А?

–Прекрати! – вскрикиваю. Меня саму всю колотит.

Подскакиваю на ноги, забираю у мужа малышку, та от испуга широко раскрыла глаза, открыла рот и не дышит. Даже носогубный треугольник посинел.

–Машенька, Маша, – зову малышку, но она не дышит. Перепугалась.

Муж громко хлопает ладонью по столешнице, я аж подпрыгиваю. Машенька, наконец, делает глубокий вдох и заходится в сильнейшем плаче.

Меня трясет.

–Костя, пожалуйста, потише, – прошу мужа. – Ты Машу пугаешь, – объясняю, но ему на мои объяснения совершенно плевать.

Он выходит из кухни, с силой закрывает межкомнатную дверь, чуть ли побелка с потолка не сыплется. Наступает на игрушку-пищалку, та тут же летит в стену.

Костя смачно ругается и костерит меня, на чем свет стоит.

Силой воли заставляю себя абстрагироваться от мужа, возвращаюсь к дочке. Малышка, наконец, успокоилась. Сидит и обиженно сопит.

–Маленькая моя, – поднимаю Машеньку на руки. – Пожалуйста, давай не будем плакать. Хорошо? – улыбаюсь пересиливая страх и загоняя его поглубже. Разбираться с собой буду позже, сейчас самое главное – дочь.

За спиной раздается громкое шипение. Молоко! Блин! Оно убежало!

Бегу к плите, выключаю ее, свободной рукой переставляю ковш в сторону, обжигаюсь случайно. По-прежнему держу дочь на руках, с обожженной рукой спешу к раковине, включаю холодную воду и подсовываю под струю ладонь.

Печет. Больно. Кусаю губы, чтоб не заплакать.