Предатель. Я с твоим братом - стр. 3

Что?!

2. Глава 2

ГЛАВА 2

АРИНА

Какой кретин!

— Издеваешься? — шмыгнув носом, недоверчиво кошусь на Громова. — Глупая шутка.

— Так я и не шучу, малыш. Серьезен как никогда.

Лев нагло ухмыляется, пошловато играя бровями, пока я смотрю на него взглядом, который говорит: какое же ты дерьмо. Не то чтобы его это трогает.

Как он может предлагать мне подобную мерзость? Кто я, по мнению этого идиота? Легкодоступная телка, которая прыгает из постели одного брата в постель другого?

Впрочем, сомневаюсь, что Лев предложил бы мне постель. Так, дерево какое или заднее сиденье машины.

Я настолько ошарашена этим непристойным предложением, что на минуту даже забываю об измене Сережи. Скотство — это их семейная черта?

Лев поднимает голову к звездному небу, выпускает последнюю струйку дыма, при этом смотря на меня таким взглядом, будто уже имеет во всех позах. С кривой ухмылкой выкидывает окурок на тротуар, ожидая моего ответа.

— Спасибо, пожалуй, откажусь! — сквозь зубы цежу, снимаю с себя куртку и пихаю ему в руки, не обращая внимания на то, как холодный ветер тотчас же пронизывает до костей.

Резко поворачиваюсь к нему спиной, чтобы, гордо задрав подбородок, уйти, но не получается. Громов хватает меня за руку, разворачивая опять к себе лицом. Стоит непозволительно близко, и мне приходится поднять голову, чтобы встретиться с его дьявольскими темными глазами.

— Ты не спеши отказывать, Риша. Подумай хорошенько, — точно змей искуситель, выдыхает мне в губы. Резко отстраняется и кидает обычным тоном: — А теперь нам лучше поспешить, малыш, если не хочешь столкнуться с моим братцем.

Лев направляется к парковке, даже не проверив иду ли я за ним. Не знаю, что мной руководит, когда я, точно привязанная, следую за парнем к его машине.

Хотелось бы все списать на стресс, а не свой куриный мозг.

Громов удосуживается открыть мне дверь переднего сидения. Не будь я так подавлена, оценила бы этот любезный жест.

Поверьте на слово, это для него что-то новенькое. Мне доводилось видеть, как он обращается с девушками, и обычно это были без лишних расшаркиваний фразы по типу: «Залезай в тачку, детка. Прокатишься на моем аппарате».

Догадайтесь с трех раз, что имеется в виду под «аппаратом». Боже правый, и с этим парнем я еду куда-то ночью.

Нет, я определенно потеряла остатки своих мозгов.

Когда мы отъезжаем от парковки, дикое чувство предательства накатывает с новой силой. Я уже не плачу. Нет.

Однако в груди такое опустошение, словно мне вырвали сердце. Разве можно так хорошо притворяться? Лгать любимому человеку, смотря прямо в глаза?

Насколько же нужно быть прогнившим человеком, чтобы клясться в вечной любви, а потом трахать в грязной подсобке какую-то девку?

Теперь уже и непонятно сколько их было, пока я как дура искала рамки для наших фотографий. Вот тебе и вся любовь.

Держать закрытой ширинку оказалось непосильной задачей для Сережи Громова. В этом они со своим братом похожи.

В остальном же — полные противоположности. Умный утонченный Сережа и заносчивый грубиян Лев.

— Думаешь о Мизинчике?

Раздраженно закатываю глаза, огрызаясь:

— Не называй его так!

— Еще будешь защищать его? — брови Громова ползут вверх, а голос сочится ехидством.

Мизинчик — одно из унизительных прозвищ, которым Лев называет Сережу. Знаете, есть братья, которые друг за друга горой. Эти же…