Предатель. Я хочу развод! - стр. 25
К горлу подступает тяжёлый ком, тело окутывает волнение, раскрываю губы, чтобы попросить какую угодно другую оплату за помощь, но не успеваю и слова сказать, как Ярцев перебивает:
– Ну и лицо у тебя. Будто я сказал, что нужно кого-то убить. – он усмехается и просто отпускает мою руку, делает шаг назад с улыбкой, будто и не удерживая вообще, – Считай, что это шутка.
– Шутка?... – едва слышно переспрашиваю. Я так разволновалась, что в горле пересохло в который раз, а он просто передумывает? Даёт заднюю? Или что это?
– Ну да, твоё лицо меня рассмешило. – говорит Владислав, а в конце демонстративно снова улыбается, ещё шире, чем до этого.
Но глаза Ярцева совсем не такие же улыбчивые.
– Ничего смешного не было… – делаю шаг назад, потому что неуютно, совсем.
Это ведь точно была не шутка. Он передумал из-за моего лица? Хочет этого, но не хочет давить при этом? Хочу ли я вообще знать ответ на это? Нет… точно нет.
– Ну, видимо… у меня специфические вкусы. Что поделать? – снова усмехается, да только горько как-то и проходится по мне взглядом, словно прощаясь. Медленно так, будто запоминает каждый сантиметр платья… или кожи под ним, каким-то образом видя меня насквозь.
Едва нахожу в себе силы сглотнуть огромный ком и быстро тараторю:
– Так что, сколько мне нужно вернуть, чтобы не было никаких недоразумений, как сейчас? Я не хочу быть тебе должной никак.
Владислав снова молчит о сумме, просто тяжело вздыхает и едва глаза не закатывает.
– Да забей, сказал же. Ничего мне не надо. – это всё, что он говорит.
И снова повисает неуютная тишина. Я вообще не понимаю Ярцева! Он ведёт себя странно. Очень…
Хочу даже сказать об этом, но в комнату влетает Артёмка.
– Мама, я всё! – машет мой сын ручками, уже одетый в новую одежду, кроме верхней.
И не успеваю я на это хоть как-то отреагировать, как Владислав уходит первым к прихожей. Остаётся только идти за ним и быстро одеваться в остальное.
Я забираю вещи Артёмки, а своих у меня тут других и нет.
Мой малыш оказывается в детском кресле, а я рядом, чтобы контакта с Владиславом было меньше, но по итогу, пока мы едем, я вижу, что он следит за мной через зеркало заднего вида. Когда вообще успел перенастроить его так??
Не спрашиваю, лишь надеюсь, что больше так очевидно Ярцев интерес показывать не будет. Он женат и мне вообще не до этого.
Машина останавливается через пол часа во дворе ещё одного элитного комплекса. Кажется, Давид хотел заняться здесь строительством, но по итогу не вышло, не знаю, почему.
Это принадлежит Владиславу и в этом причина их вражды? Не хочу спрашивать. Выхожу из машины быстрее, меня укачало на заднем сидении.
Тошнит так сильно, словно меня действительно вырвет прямо сейчас на дорожку. Это от голода что-ли?
Я не ела довольно давно…
Едва нахожу в себе силы вытащить Артёма из детского кресла, игнорируя желание Ярцева помочь.
– О, мама, смотри! Качели! Можно? – и не успеваю даже разогнуться, как сыночек уже бежит от меня к площадке, где играют дети, – Можно??
Меня никогда так сильно не укачивало… что такое то?
– Аккуратней, Тём… – только и успеваю сказать, как непослушный уже оказывается рядом с другими пацанами примерно одного возраста и пинает мячик, с которым те играли.
Всегда же дожидался нормального разрешения, что такое? Несносный будущий футболист…