Предатель. Ты всё разрушил! - стр. 27

— Извините! — проворчала подружка Риммы, которая часто бегает курить.

Без рутинной работы, я тут с ума сошла бы. Постирать, приготовить еду малышу, погулять с ним по маленькому парку, позвонить маме, вот и все мои развлечения. С другой стороны, это намного легче, чем если бы я жила одна, и всё хозяйство было на мне. Тем более что у меня ухудшилось самочувствие, постоянно кружится голова. Позвонила подруге, та сказала, что скорее всего, от эмоций и последствие стресса, но анализы сдать не помешает.

Написала себе в телефоне напоминание, попросить Ивана отвезти меня в больницу! Но позже, пока надо освоиться, понять, что тут к чему.

Однако, хорошему быстро привыкаешь, когда не нужно готовить обеды, не нужно переживать об уборке, мне можно полностью посвятить себя сыну.

Единственное к чему невозможно привыкнуть, так это к плохому отношению. Понимаю, что меня тут ненавидят. Кто-то из этих «девушек» возомнили себя золушкой, а тут сначала Ника, а теперь я с Данилой.

Вопрос в другом, насколько я нужна Ивану, хоть и сказал, что я его жена, но Кристина Константиновна отчасти права, брак у нас фиктивный и странный. Если он любил Нику, то сейчас никого не хочет считать своей новой избранницей и я для него дополнительная защита от посягательств претенденток?

Скорее всего, так и есть.

Тяжело быть защитным буфером, особенно если мужчина настолько лакомый, а «невесты» настолько наглые и дерзкие.

— Мария! — в мои размышления на прогулке ворвался мужской голос.

— Да, — поворачиваюсь и вижу, что по аллее ко мне спешит мужчина, если его пропустили на территорию, то опасаться нечего.

— Добрый день! Простите, забылся, у вас малыш спит. Я адвокат Ивана Матвеевича Кирилл Антонович Волков, приятно познакомиться.

— Да, спит! Здравствуйте, что вам нужно? — каждый такой визит заставляет нервничать.

— Я по поводу вашего развода. Вы свободны, вот свидетельство. Поздравляю.

Он протягивает мне плотную папку-скоросшиватель, и в нём я вижу свидетельство о разводе. Радость и ощущение свободы от идиота Дениса заставляют улыбаться сквозь слёзы. Ведь думала, что никогда не получу эту бумагу, если он сбежал.

— А он сам? Так и не нашли?

— Нет, вроде бы улетел. Но точных данных нет. Есть мнение, что он старается запутать следы, чтобы спрятаться где-то тут. Через границу он вряд ли решился бы проходить. Ищем.

— Понятно. А нельзя как-то передать его врагам просьбу, чтобы они от меня отстали? — цепляюсь за эту мысль, но уже по реакции адвоката понимаю, что это бесполезно.

— Они тоже затаились, полиция слишком активно начала работать, после побега Жарова. Спохватились, но поздно.

— Не поняла, а как его вообще упустили? — этот вопрос меня давно мучил. Должникам выезд закрывают, а этот под следствием и сбежал.

— Дружок полицейский! Тот, что вас держал. Но и ему теперь по шее стучат, повышение не светит, так что у Жарова появился ещё один враг.

— А что толку? Он же сбежал! Ну враг, ну злится, а крайняя я? — ненавижу плохие новости, а они очень плохие, не всё понимаю, но уже чувствую.

— К сожалению, я к этому и подводил наш разговор. Нам оборону держать тяжелее.

— Так, стоп! А собственно, по какому поводу претензии к Денису Жарову у всех этих людей? И почему так легко они на меня переключаются?

Даня в коляске зашевелился, но решил ещё поспать. Мы перешли на шёпот: