Предать себя - стр. 4
Полы халата распахнулись, представив моему искушённому взору глубокое декольте. Высокая, аккуратная, упругая двоечка настолько сильно манит своими округлостями, что я резко втягиваю воздух в давно изголодавшиеся лёгкие. В паху мгновенно становится адски тесно. Сжимаю кулаки, от нестерпимого, жгучего желания ещё немного отодвинуть край ткани и выпустить на свет розовый…
— Ай! Мне больно! — неожиданно вскрикивает, привлекая мою поплывшую вверхнюю голову.
С огромным усилием смаргиваю какое-то дикое наваждение и поднимаю глаза выше. Не понимаю, где именно ей больно, а потом, спохватившись, ослабляю хватку на кистях. Разжимаю правый кулак и смотрю на смятую серебристую визитку.
— Позвонил уже? — выплёвывает и снова начинает брыкаться.
Стискиваю зубы, тщетно гася сильнейшие волны возбуждения от каждого движения подо мной. Безумно хочется вжаться в её тело, но вместо этого немного отодвигаюсь.
— Остынь, кипяточек! — смеюсь больше над собой. — Я никому не звонил. И даже не собирался.
— Да неужели? Тогда зачем тебе визитка?
— Могла бы просто спросить, а не бросаться с кулаками, — скольжу по лицу и зависаю на красивых, чувственных губах.
— А ты бы так просто взял и ответил! Какого дьявола ты так смотришь? Только тронь меня, — произносит, бравируя смелостью. А в расширившихся глазах за показной бойкостью неумело скрывается страх.
3. Глава 3. Саша
Семь месяцев спустя
Поднимаюсь на второй этаж и подхожу к окну напротив нужной аудитории. Достаю потрёпанный студентами матанализ и читаю в десятый раз непонятную тему.
Чёрт, ну как-то же сдают этот грёбаный зачёт? Значит, и я смогу!
Настырно погружаюсь в терминологию, формулы и не сразу замечаю копошение позади. А потом слышу над ухом шипящий звук и мгновенно оказываюсь в белом облаке приторного запаха. Резко подаюсь в сторону, пряча лицо, под дружный издевательский хохот.
Сжимаю челюсти до боли в бессильной злости и как можно спокойнее произношу, покашливая:
— Ну и что это было?
В горле начинает дико першить от непонятной приторно-удушливой ерунды. Кажется, на лицо тоже попало.
— Как чё, Артёмова? — Востриков поворачивает жёлтый баллончик к себе и вслух читает:
— Спрей от убожества. Но, походу, на тебе не работает. Видимо, у тебя запущенный случай.
Группа поддержки главного засранца-мажора снова взрывается идиотским ржачем.
Чувствую, как стремительно волна ярости затапливает рассудок. Прячу руки в карманы толстовки и что есть силы сжимаю кулаки, представляя, куда именно я когда-нибудь засуну ему этот баллончик. Но не сейчас. Нельзя поддаваться. Просто если сорвусь, лучше точно не будет.
— Да она безнадёжна, — выкрикивает кто-то из одногруппников сбоку.
Быстро окидываю взглядом коридор, замечая не только наших придурков-мажоров, но и старшекурсников.
Задерживаю дыхание, чтобы не закашляться ещё сильнее. Хватаю рюкзак с подоконника, книгу и быстро иду в сторону туалетов под дружное дебильное улюлюканье. Оглядываю себя на предмет загрязнений и замечаю несколько светлых полос на тёмной толстовке.
Вот урод, а! Чтоб у тебя вместо головы ещё одна жопа выросла!
Тру ладонью лицо и поправляю очки.
— Саш, подожди! — доносится позади торопливый голос соседки по парте.
Оглядываюсь и больно врезаюсь в кого-то высокого и твёрдого. Матанализ вылетает из рук, очки съезжают набок, больно царапая переносицу, а настроение катится в полную… В общем, день только начался, а у меня уже всё зашибись.