Предать нельзя любить - стр. 21
Завершаю работу с папками, состоящими из различных судебных справок и документов. А позднее отправляюсь на прием к нотариусу.
На обратном пути попадаю в дикую пробку и, как только высаживаюсь из маршрутного автобуса, замечаю слабую вибрацию в сумке. Пока разыскиваю телефон среди беспорядка, который, как правило, ношу с собой, ответить не успеваю.
Ого, десять пропущенных с незнакомого номера.
Перезваниваю и лечу сломя голову в сторону офиса.
– Арина, – слышу в трубке зловещий голос. – Где ты?!
Тут же угадываю своего босса и замедляю шаг, пытаясь отдышаться.
– Иду в офис.
– Где документы Шацкой? – узнаёт нетерпеливо.
– У меня с собой.
– Срочно бери такси и вези их мне. Где тебя носит? Мы тебя потеряли.
– Извините, пожалуйста, – начинаю тараторить, – сначала я долго искала кабинет нотариуса, потом…
– Арина, – хрипло рычит в трубку начальник. – Быстрее. Адрес отправлю.
– Ладно, – соглашаюсь, убирая телефон от уха.
Послушно вызываю такси. Назвав адрес из сообщения, отдаю водителю почти пятьсот рублей.
Пока на этой работе я больше трачу, чем получаю и это начинает меня напрягать, так как мой единственный доход – вечеринки в караоке. Там я показываться пока не могу. Соответственно, деньги скоро закончатся.
Выкарабкавшись из автомобиля, поправляю юбку и с интересом оглядываю дом.
Он не новомодный. Наоборот, четырёхэтажный, старой постройки, с глухим двором и проездными арками. По-моему, такие называют сталинками. Проникаю в указанный в сообщении третий подъезд и пешком поднимаюсь на третий этаж.
Дверь тридцать третьей квартиры резонирует с общим антуражем своей дороговизной и эстетичностью.
Прижимая к груди папку с документами Яны Альбертовны, налегаю на звонок. Треск замка слышится практически сразу.
– Приехала? – говорит Арсений Рудольфович. Безразлично отворачивается и уходит в коридор, пол которого отделан серым мрамором. – Проходи.
Прикрыв дверь, скидываю ненавистные шпильки и немного размяв ступни, шагаю за Долинским.
Разглядываю широкую спину в тонкой серой футболке. Взгляд соскальзывает к стройным ногам в черных спортивных брюках.
Вообще, непривычно лицезреть его без выглаженной рубашки и стандартного костюма-тройки. Он будто моложе и… проще что ли.
– Кидай сюда, – приказывает, усаживаясь в кресло, рядом с которым располагается низкий журнальный столик, заваленный документами и заставленный пустыми чашками из-под кофе.
– Как вы себя чувствуете? – спрашиваю, аккуратно уложив папку и скромно озираясь по сторонам.
Затем перемещаю взгляд на Арсения. Подмечаю еще более бледный тон кожи, чем вчера. А еще растрёпанные волосы, которые обычно уложены в симпатичную прическу.
Этот факт отчего-то улыбает, но я тут же быстро прихожу в себя и неуклюже откашливаюсь.
– Нормально себя чувствую, – отвечает деловито, вскрывая папку.
– А по виду так и не скажешь, – пожимаю плечами. Подхожу к импровизированному камину, чтобы рассмотреть интересные старинные часы и статуэтки. – Я еще вчера заметила, что вы заболеваете.
– Если ты такой же врач, как и юрист, то избавь меня от окончательного диагноза, – грубовато отзывается, не поднимая глаз.
Безразлично фыркаю в ответ.
Хамло юридическое обыкновенное. Не проживет и дня спокойно, если не нахамит мне.
– Оставляй документы и можешь быть свободна, – произносит Арсений Рудольфович отстраненно.