Преданные забвению. Вернуть своё - стр. 7
Где я, кто я? — возникают в голове довольно уместные вопросы, пока мотив приятной мелодии и звучание женского голоса обволакивают все внутри, расслабляя любое напряжение в моем теле.
Девчонка сама не подозревает, насколько сильно будоражит всех присутствующих своим пением. Уверен, у мужской части от одного её вида нижние стрелки часов встают с половины шестого ровно на полдень. Но она никого не замечает, порой, прикрывая глаза, продолжает петь. Становится жарко, и пару дров девушка добавляет в пекло едва заметными движениями бедер, покачиваясь в такт музыки. Брюнетка однозначно находится в своём мире: поёт, тянет слова, выговаривая, местами проглатывая их, делая эффект песни намного сексуальнее. Незаметно, и вроде как не нарочно, скользит по стойке изящными пальцами, украшенных кольцами, а затем обхватывает ими микрофон. Крепко сжимает, едва ли прикасаясь к предмету губами.
Зря ты это делаешь, ведь я замечаю и ненароком представляю, как можешь кое-чем занять меня этой доброй ночью.
Чем больше я смотрю на неё, попивая свою слабогазированную воду, тем слаще становится у меня на языке от прекрасного создания на сцене. Жаль, с годами выработался иммунитет на многое запретное.
— Слюни подотри, — слышу ехидное замечание от мужлана, чья рожа кажется мне знакомой.
Он хлопает меня по плечу в дружеском жесте и, как ни в чем не бывало, садится за столик рядом со мной.
— Узнал? — интересуется чувак с довольной физиономией.
На нем сидит впритык костюм не из дешевых, на руке поблескивают дорогие часы, и белозубая улыбка натянута по всей роже до ушей.
— Понятия не имею, кто ты, — отвечаю ему угрюмо.
Я не намерен встречать незнакомца с распростертыми объятиями.
На самом деле, при виде малознакомого человека в башке срабатывает защитная реакция. Я слишком насторожен, недоверчив, чую подвох, даже если им не пахнет. Не доверять никому является одним из главных правил, которого я придерживаюсь с некоторых тюремных времен.
— Да ладно, Флойд, расслабься. Это же я — Тед.
Весельчак продолжает вести себя, будто мы знакомы лет сто. Похоже, он и не помнит, где я находился последние восемнадцать лет, судя по холеному выражению его лица, и что с памятью на людей, которые не стоили внимания, у меня могут быть проблемы.
— Мне твоё имя ни о чем не говорит, — делаю глоток жидкости из бокала, посматривая на певицу.
Этот тип только и делает, что отвлекает меня от созидания, которое действует на мой организм лучше любого седативного средства.
— А как же игра в покер, тусовки, девочки и прочие развлечения, а? — локтем задевает моё предплечье, отчего немного проливаю воду из бокала.
Дьявол.
Придурок ржёт.
Если он сынок того, кто обеспечивает меня работой, значит…
— Ты был худее намного, — продолжает некогда собутыльник Тед, высверливая на мне дыру до тошноты любопытным взглядом. — Поправился, гляжу, стал крепким.
— Ты тоже, — затем добавляю, — не сдох, и ладно.
Тот прыскает со смеху.
— Да, были весёлые времена, давали мы с тобой жару, — подпевает, закуривая сигарету. Затем предлагает мне, но я отказываюсь. Глаза его становятся похожими на размер земного шара. — С каких это пор ты не куришь?
— На здоровье плохо влияет.
Он смотрит на меня как на идиота.
— В пору задуматься о нем в сорок лет. Не находишь? — интересуюсь у него, хотя внимание мое полностью сосредоточено на происходящем на сцене.