Преданные. Белое с кровью - стр. 11
– Избранницей!
– Да плевать. Если она моя прапра, а Саквий… мы же не… мы же…
– Не кровь и плоть, а душа. Названая сестра, – терпеливо уточнила Миккая.
– Мы называем друг друга сестрами, потому что все мы – одно целое, мы были одной семьей, – довольно резко вступила в разговор Асури. В мягком свете шатерных огней татуированные звезды на ее лице засверкали сильнее. – Вы, люди, считаете друг друга врагами. Мы же не можем еще раз так ошибиться!
– Ой, блядь, я никого не считаю врагом! – рявкнула Ника. – Я просто хочу понять, что со мной происходит! – Она обратилась к старшей: – Хотите сказать, вы не знали, что внутри меня живет это существо. Джей Фо, да?
Миккая оставила миску в воздухе и, пока Ника говорила, слушала ее со снисходительной улыбкой на лице.
– Харута успела родить Стамерфильду детей – мальчика и девочку, – спокойно продолжила она.
– Не говори ей ничего, сестра, – буркнула Асури, но Миккая продолжила:
– Мальчик остался в замке – расти и править дальше. Девочку спрятали в мире за завесой, якобы чтобы Саквий не смог отомстить. Харута предала его, разделив постель с врагом. И девочка продолжила род синеглазых в том мире, где выросла ты. Насколько мне известно, сегодня в живых остались двое истинных потомков – ты и твоя мать, Рита Харт-Вуд.
– Моя мать и я… мы тоже ведьмы? – недоверчиво уточнила Ника.
– В ваших жилах течет ведьмовская кровь, но силы она не имеет, – нехотя ответила Асури. – Магию нужно развивать, холить и лелеять, как ребенка. А вы лишь носители силы синего огня. Это единственное, что связывает нас с вами.
Ника проигнорировала выпад, потому что внезапно вспомнила имена в списке Алекса. Анна и Виктория Харута. Наверняка фамилия Риты под влиянием времени изменилась так же, как местный язык. Но у убитых сестер попадание сто из ста, и в такие совпадения Ника не верила. Значит ли это, что в списке были потомки той ведьмы? А что Рея Лим? А Дэвис Джордан? Или та первая девочка, о которой Алекс рассказал в пансионе?
– Что значит «истинный потомок»?
– Тот, кому передалось ее пламя. По линии Харуты сила давалась только девочкам. Если рождался мальчик, а затем у него появлялась дочь, то дочери этой ничего не доставалось.
И понять, истинный ты или нет, можно только по глазам.
Дэвис точно не был истинным, а вот девочки… Ника мысленно разозлилась на себя за то, что не догадалась в свое время найти фотографии убитых, и уже потянулась к телефону в кармане, но с досадой вытащила руку: связи нет, Алексу она не напишет. В душе зарождалась тоска – впрочем, как и всегда, когда она думала о нем, – и Ника поспешила переключиться, лишь бы не проваливаться в свою печаль.
Ведьмы постепенно заканчивали трапезу. Они опускались на землю, относили тарелки к столу и, все еще разговаривая или напевая песни на непонятном для Ники языке, расходились по своим шатрам.
– Миккая, – позвала она. – А у нас… в смысле в столице и других… Короче, помимо Морабата люди знают обо всех этих истинных потомках, синих глазах и прочем?
Миккая посмотрела на нее так, словно Ника впервые за весь день сказала что-то действительно умное.
– Мы не печатаем это в газетах и учебниках, если ты об этом. Но твоя семья в курсе. И семья Саквия тоже.
Ника задумчиво кивнула. Знать наверняка она не могла, но за идею зацепилась, пообещав себе, когда вернется, поделиться мыслями с отцом или Михаилом: Долохов избавлялся от потомков Харуты, не зная про различия между истинными и неистинными, – а иначе как еще объяснить список Алекса? Только зачем ему это нужно? Может… Ника нахмурилась. А что, если это просто месть ее потомкам за предательство брата? И тогда Долохов не просто советник Саквильского, а его родственник и работают они сообща?