Предание о лисьих следах - стр. 21
– Они собираются напасть на Эдронем? – не выдержал Индис. – Но с какой целью? Что им искать в их холодных пустошах, что…
– Эдронем? – переспросила Ариадна, перебивая эльфа. – Впервые слышу. Ты прав, отправляться туда бессмысленно.
– Но эльфы с севера сообщили, что Грея напала на их лес несколько недель назад, – вмешался я.
– Может, и так, – согласилась принцесса. – Но новых нападений на них не планируется. Насколько мне известно, их цель – Амаунет.
Мы с Индисом переглянулись. Это королевство находилось так далеко на востоке, что за всю жизнь в Арруме я слышал о нем лишь дважды; их климат и природные условия не подходят для эльфов, и даже попытки побывать в тех краях давно не предпринимались. Пустыни, степи, песок, невыносимая жара – ад для любого представителя народа, чья жизнь неразрывно связана с Матерью Природой и жизнью, что она дает и отбирает. Сложно было даже представить, что привлекло Эвеарда в далеких засушливых землях.
– Именно поэтому на помощь приехали куорианцы, а не народ моей матери, хоть Драрент и находится значительно ближе, – продолжила Ариадна, заметив наше замешательство. – Никто, кроме них и самих амаунетцев, не знает, как пережить столь изнурительную дорогу.
– И жителей Шааро, – вздохнул я. – Если на этом гиблом острове все еще кто-то живет.
– Но разве у Греи когда-то были конфликты с Амаунетом? – поинтересовался Индис. – На почве ресурсов? Наследования власти? Торговли?
– Никаких связей, – отрезала принцесса. – Это меня и беспокоит.
Индис хотел вставить что-то язвительное – это желание легко читалось на его лице, а я еще никогда не ошибался с подобного рода предсказаниями, – но мой строгий взгляд остановил его до того, как он успел открыть рот.
– Когда-то мы с Минервой, как и все сестры, были близки. В детстве мы даже создали шифр, чтобы никто не мог читать наши записки. Строили вокруг себя уютный мир, в котором лишь мы могли друг друга понять, но теперь… сейчас мне кажется, будто я никогда не знала этого человека.
Какое-то время мы сидели в полной тишине. Ариадна пыталась справиться с подступившими слезами; слова о сестре дались ей непросто. К тому же то, что она поведала другому народу планы королевской семьи, легко могли счесть за измену. Эвеард не позволил бы казни состояться, но утратил бы к дочери доверие и любовь – то, что ребенок должен получать от родителя вне зависимости от возраста. Индис уставился в одну точку, пытаясь сосредоточиться. Я же поднялся с земли и принялся ходить вокруг деревьев, сцепив руки за спиной; действие бесполезное, но так я мог направить мысли в нужное русло.
– Жаль, что господина Айреда больше нет. Он бы быстро вразумил отца, – поджав губы, прошептала принцесса.
– Ты его знала?
– Я любила, когда он бывал в Грее, – пояснила она, ни капли не удивившись моему интересу. – Если визит выпадал на период цветения, он всегда приносил мне венок из ромашек. Ваш лес ведь потому так и зовут, верно? Айред рассказывал, что Аррум означает «золотой луг», потому что летом все поляны застланы коврами из ромашек.
Голос Ариадны вновь дрогнул. Было сложно понять, накопившиеся ли это переживания или скорбь по ушедшему другу детства, но когда она спрятала лицо в ладонях, а накидка слетела с плеч, я подошел и, желая поддержать, аккуратно коснулся ее спины.