Предание о лисьих следах - стр. 12
– Можно вопрос?
Женский голос прозвучал требовательно, хоть и несколько насмешливо. Северянин кивнул.
– Почему мы не нападем на Грею? Чем лечить отравленных ядом, лучше отрезать голову змее.
– Потому что, дитя мое, мы не знаем, что это за змея, – мягко произнесла азаани. – И не уверены, ядовита ли она.
– Пойманные бойцы могли солгать, поэтому сведения о нападении… противоречивы, – признался Альбреад. – Нет уверенности, что это не обманный маневр, призванный отвлечь внимание от настоящей цели.
– Нас собралось не так уж и много, – вставил я. – У Аррума останется множество достойных защитников, способных справиться с любой атакой.
Северянин еще раз поблагодарил участников отряда и сообщил, что отправление состоится на закате. Долгое время он рассказывал об особенностях ландшафта Эдронема, о коротком, но сложном пути, пролегающем через бурные реки, и опасностях, что могут ждать нас по прибытии. Отчего-то я совершенно не волновался, будто давно готовился к подобного рода походу, и потому его предостережения казались мне очевидными и даже глупыми.
Когда лучники стали покидать поляну, чтобы провести последние часы до отъезда с родными, меня коснулась теплая рука азаани. Я не смог сдвинуться с места, но так и не понял почему.
– Териат, – тихо произнесла она, устремляя на меня взгляд горящих зеленью глаз. Спокойное лицо никак не сочеталось с плохо скрываемым в голосе раздражением. – Боюсь, тебе суждена другая битва.
– Но я хочу помочь, – возразил я. – Здесь от меня никакой пользы.
– Эвлон видел иную картину.
Сам того не ожидая, я вспыхнул. Едкие слова едва не жгли язык, умоляя выплеснуть их наружу, и я, совершенно не думая о последствиях, поддался искушению.
– Вы можете выдавать свои слова за пророчества Эвлона сколько угодно, ведь никто кроме вас не имел удовольствия общаться с Духом Леса, но я намерен распоряжаться своей жизнью, как сам того пожелаю.
– Очаровательно, что ты так считаешь.
Позволив улыбке на краткий миг блеснуть на губах, азаани покинула поляну, оставив меня наедине с пылающим внутри негодованием. Я понимал, что не могу ослушаться приказа королевы, ведь на самом деле не собирался ставить под сомнение ее искренность и преданность своему народу, но желание поступить наперекор не утихло ни к вечеру, ни к следующему утру. Я поделился жаждой авантюры с друзьями, и те, к несчастью, совершенно не преуспели в том, чтобы облагоразумить меня, напротив – спустя мгновение Индис уже протягивал мне плащ и приказывал спрятать уши за прядями волос.
– Никто в этом лесу не знает, как насолить азаани, лучше, чем я, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Я делал это столько раз, сколько другие даже не смели помыслить.
Спорить с этим было бессмысленно, и я молча последовал всем указаниям друга. Мы добирались пешком, и потому, оказавшись у городских стен, застали солнце уже скрывшимся за силуэтом замка. Бэтиель запуталась в полах плаща, который был, очевидно, слишком велик для ее хрупкой фигуры, и громко выругалась.
– Пользуйся людским языком, Бэт, – предостерег Индис.
Эльфийка скривилась; его замечания били по ее самолюбию сильнее прочих.
На стене показался лучник, нацеливший на нас стрелу. Мы мгновенно остановились, и я задрал голову, придерживая норовящий слететь капюшон.