Православное воспитание детей - стр. 3
Одна вдова приходила к прп. Серафиму и жаловалась, и роптала на свою долю – на тяжесть воспитания трех маленьких детей. Через неделю после этого двое из ее детей умерли. В горе снова она идет к Преподобному и к ужасу своему слышит, что сама была виноватой в смерти детей. «Клятвою детей своих ты много оскорбила их», – говорит ей Преподобный и велит примириться с ними в душе и каяться в своем великом грехе пред Богом.
И если дети отнимаются у родителей смертью, пусть спрашивают родители свою совесть – не оскорбляли ли они детей и не прогневали ли Бога тем, что тяготились детьми, роптали на них явно или тайно, не хотели посвятить им всего своего сердца.
Оправданием пренебрежения своими обязанностями в отношении детей не могут служить для родителей другие благоугодные дела, даже такие, как уход в иночество. В этом случае не может иметь приложения завет Спасителя: «Кто оставит… детей… ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19,29).
Оставление детей, очевидно, возможно лишь в том случае, когда дети взрослые или находятся на надежном попечении. Оставление же детей на произвол судьбы – без материального обеспечения и надлежащего воспитания – не может быть угодно Господу.
В истории Старого Афона был такой случай. Приехал туда один русский помещик, вдовец, но имевший еще несовершеннолетних детей. Под влиянием Афона загорелась духом душа его, и он просил разрешения бросить мир, постричь его в иноки. Но не благословили старцы афонские его ревности и указали ему на его первый долг в жизни – воспитание еще несовершеннолетних детей, и отправили его обратно в Россию.
Правда, бывают иногда и исключения из этого общего правила. Первая старица Дивеевская, блаженная Пелагея Ивановна, начиная юродствовать, оставила семью – мужа и двух еще малолетних детей. Но это она сделала по благословению преподобного Серафима. И такие случаи являются очень редкими исключениями из общего правила, совершаются по особому Промыслу Божию и с благословения духоносных старцев.
Не много спросится на будущем суде с матери, если только она с любовью и самоотвержением несла крест чадородия и воспитания детей.
Монахиня, заведующая Шамородинским детским приютом, жаловалась старцу Амвросию Оптинскому, что «Таньки и Машки» не оставляют ей времени, чтобы раскрыть духовную книгу. Старец успокоил ее и сказал, что именно забота о «Таньках и Машках» спасительна для ее души, и на Суд она явится не одна, а вместе с ними.
Между родителями и детьми имеется та же зависимость, что между духовными отцами и их духовными детьми. А про эту зависимость ап. Павел говорил так:
«Ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не и вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его?» (1 Фес. 2, 19).
На Страшном Суде для родителей не будет возможности предстать пред Господом одинокими. И как Каин услышал вопрос: «Где твой брат?», так и они будут спрошены: «Где дети ваши?» Счастье и спасение их в том, если, представ пред Господом, они могли бы сказать спокойно и за себя, и за детей: «Се Аз и дети, которых (Ты) дал мне…» (Ис. 8, 18; Евр. 2, 13).
Влияние поведения детей на загробную участь родителей свидетельствуется следующим рассказом одного священника (Дьяченко, «Духовный мир», с. 109–111).