Православная монархия - стр. 56

Таким образом, наш триколор, совершенно очевидно, может рассматриваться не только как символ русских, но и как наследие, выраженное красным и синим цветом, заставляющее вспомнить о Византийской имперской традиции.

В действительности ничто лучше не может символизировать идею Царской власти и идею России как Третьего Рима, чем наш современный и одновременно очень древний Царский гербовый символ – золотой двуглавый орел на красном щите и бело-сине-красный флаг, отображающий священный идеал нашего национального бытия: Православие, Самодержавие, Народность.

Не настало ли время задуматься, каким образом наша политическая и повседневная жизнь могла бы быть приведена в необходимое соответствие с нашей древней священной символикой Царствия?

Современность наша диктует нам крайнюю необходимость выработки совершенно однозначного политического мировоззрения, которое на современном языке сможет донести до россиян важнейшую истину о том, что у нас нет своей государственности в настоящем значении этого слова. А без истинного государства народ русский, как народ сверхгосударственный, не только по дарованиям, но и по исторической своей судьбе, обречен на гибель. Новое государственное мировоззрение должно объяснить гражданам, какая ценность для каждого из них содержится в том сложном, символико-мифологическом послании из прошлого, которое ныне определяется одним понятием – Традиция. Именно из Традиции вырастает национальная идеология, которая есть определенная сумма идей и норм, привычек жизни, коренящихся в религиозных представлениях народа и организующих нацию в органическое целое. Национальная идеология отличается от национальной религии тем, что является более широким, секуляризованным понятием религиозной этики, включающим в себя религиозные представления и нормы жизни в качестве своего смыслового ядра и дополняющим их идеями и нормами, имеющими политический, социальный, культурный и хозяйственный характер. Национальная идеология является главным смысловым языком нации. Это не язык слов и словесных конструкций, а язык более сложных, символически выраженных понятий, с утратой которых ее члены оказываются неспособными на взаимопонимание и разумную совместную деятельность.

Народ, утративший свою национальную идеологию, обречен на исчезновение из истории, если он не осозна€ет причины своего разрушения и не возродит те идеи и нормы, которые способны заново сплотить его из хаотического атомарного состояния в живой организм нации.

Мы обязаны преодолеть двойственность и антагонизмы современных политических доктрин самого разного толка и представить народу нечто целое, неделимое, которое только и может претендовать на звание истины.

Современная российская власть, имея сводный документ, где заключено ее кредо, в последнее время как-то стыдливо начинает этот документ замалчивать. По крайней мере, давно не слышно, чтобы власть вдохновлялась им, строила концепции развития, опираясь на него. Речь идет о современной Конституции. И такая стыдливость по отношению к «главному закону страны» не случайна. Не только теория, но и практика вопиют против нелепости бытования подобного свода законов в России.

Наша Конституция – это обличительное свидетельство того, что доморощенные либералы не способны учиться у истории, вообще не способны к творческой умственной работе, да и просто не могут делать выводов по причине клинической невменяемости. Кроме всего, наша Конституция сама по себе, вне политической оценки, есть документ, полный самых причудливых нелепостей, что обличает интеллектуальную убогость ее творцов.