Православие для каждого. Часть II - стр. 20
Представьте, что тело – это скафандр, помогающий нашей душе существовать и действовать в этом грешном мире. А в момент перехода придется оставить скафандр на время (пока не выдадут улучшенную модель). В результате мы лишимся «устройства», державшего наши страсти в узде, и окажемся в условии, когда навыки, привычки, страсти – всё то, что мы приобрели в этой жизни, больше не будет сдерживаться1.
«Скафандр» сдерживает, гасит действие страстей. Сбрось его, и тебя разнесет. Не Бог и не черти, а страсти, накопленные греховные привычки, неконтролируемые желания, не находящие возможности реализации, начнут мучить нас. Не имея удерживающего их «скафандра» или тела, всё это «добро», которое мы накопили за свою жизнь, станет рваться наружу. Представите как постоянно нарастающий гнев, зависть, гордыню, тщеславие, сребролюбие, жажду чего-то, вожделение к чему-то или кому-то.
Как шарик, оказавшийся в космосе. Насколько разнесет его в вакууме – зависит только от свойств и эластичности резины. И я не знаю, есть ли предел возрастания страстей у души, лишившейся «скафандра». Один Бог ведает.
Времени осталось мало.
И Бог старается уберечь нас от этого. Он хочет, чтобы мы наследовали Царство. Но и не лишает нас свободы выбора. Мы сами выбираем свое будущее. Все предупреждения сделаны, путь указан, создана Церковь, собравшая все необходимые для спасения знания в один источник – Священное Писание – и сохраняющая его для нас. Нужно только читать, думать и действовать, в том числе и работать над собой, очищать себя от страстей, пристрастий, привязанности к земному (по возможности, конечно).
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». (Мф. 6: 19—21)
И нельзя забывать, что времени мало. Времени практически не осталось. Человек живет каких-то семь десятков лет (а это, на минуточку, всего 25,5 тысяч дней), а зачастую и меньше. А так как время ухода никому не известно, то, может быть, большая часть жизни уже прошла. И я спрашиваю себя: а готов ли я оказаться в вечности без своего «скафандра»? И с ужасом нахожу, что совершенно не готов к этому. Сколько времени потрачено впустую!
Адский пламень может оказаться не наказанием, а милостью
И вот пришла мысль, что адский пламень, если это не метафора, а некий элемент адовой реальности, может оказаться благом и проявлением Божьего милосердия.
Вернемся к образу шарика, попавшего в вакуум, или души, лишившейся своего «скафандра». Его начинает распирать изнутри. В нашем случае речь идет о, возможно, многократном усилении страстей, которые сейчас ограничены и «дремлют» в нас. Если это так, тогда муки будут нарастать и усиливаться: вспомните, как может «разгораться» страсть, например гнев, зависть или злоба. И если страсть никак нельзя удовлетворить, нельзя с ней справиться, переключиться на что-то другое, то до чего это может дойти? Есть ли предел вообще? А если предела нет? Вот тут, возможно, я говорю «возможно», потому что мы не знаем, как это будет на самом деле, понадобятся внешние ограничения – что-то такое, что равно по силе действию страсти, какой-то элемент, какой-то внешний раздражитель, способный остановить этот рост, переключить душу на иное «ощущение». Будет ли это ощущение или что-то иное, некий физический дискомфорт, способный переключить душу с муки душевной, всё возрастающего терзания неудовлетворенной страсти, на иное ощущение? Что, если огонь, или что-то подобное, некая среда, напоминающая огонь по силе и характеру действия, останавливает дальнейшее развитие мук от вышедших из-под контроля греховных страстей? А если говорить ещё проще: адское пламя может стать фактором, необходимым для того, чтобы остановить усиление внутреннего ада. Может быть, ад внешний нужен для уравновешивания ада внутреннего. И чем сильнее ад внутри, тем более «жесткий» ад должен быть снаружи, чтобы пребывание в этом состоянии было сколько-нибудь выносимо или хотя бы не усиливалось.