Правонарушения в финансовой сфере России. Угрозы финансовой безопасности и пути противодействия - стр. 169

Этот Закон заслуживает особого внимания в связи с тем, что регулирует вопросы не только реституции, но и блокирования и конфискации имущества нерезидентов Швейцарии, т. е, может быть применен в отношении находящихся в Швейцарии активов, к которым имеют отношение российские физические или юридические лица^>56.

Данный Закон имеет весьма длительную историю его принятия. Как известно, проблема возврата активов нерезидентов, хранившихся в швейцарских банках, возникла и стала регулярной после Второй мировой войны. Однако в публичной и имевшей широкий международный резонанс форме такого рода требования впервые были заявлены в 1986 г. в связи с падением режима Маркоса на Филиппинах, а также гаитянского авторитарного режима, возглавлявшегося первоначально Франсуа Дювалье, а затем его сыном Жан-Клодом Дювалье, который бежал из страны и активы которого, хранившиеся в банках Швейцарии, по неподтвержденным данным, оценивались в несколько сотен миллионов долларов. После этого Швейцария стала испытывать системный прессинг со стороны иностранных государств, международных институтов, прессы, швейцарской общественности, которые требовали от Швейцарии реституции денежных средств диктаторов, а также принятия закона, который урегулировал бы отношения, возникающие в связи с хранением в этой стране активов лиц, использующих свое политическое и иное официальное положение для извлечения коррупционных и иных незаконных доходов. Швейцария совершила определенные шаги по реституции средств преступного происхождения (за последние 15 лет были осуществлены реституции на общую сумму 1,7 млрд швейцарских франков), однако Закон о реституции (получивший неофициальные наименования «лекс Дювалье» (Lex Duvalier) или «закон против клептократии») был принят только в октябре 2010 г. В качестве формальных причин, побудивших принять Закон, швейцарские законодатели назвали длительные процессуальные сроки рассмотрения уголовных дел в отношении лиц, обвиняемых в получении и отмывании преступных доходов, случаи безрезультатных обращений в рамках правовой помощи по уголовным делам, случаи нецелевого использования реституированных средств (например, Перу использовало эти средства на финансирование полиции). При разработке Закона особо подчеркивалось, что он является субсидиарным по отношению к швейцарскому Закону о правовой помощи по уголовным делам (Bundesgesetz uber internationale Rechtshilfe in Strafsachen (Rechtshilfegesetz, IRSG) vom 20. Marz 1981)^>57.

В Законе заложены следующие юридические механизмы. Прежде всего, следует обратить внимание на то, что швейцарский законодатель избрал модель регулирования, которая основана не на прямом возврате «пострадавшим странам» имущественных ценностей, принадлежащих или принадлежавших их политическому руководству (как это предполагали и предлагали многие заинтересованные в этом страны), а на процедуре конфискации такого (а также иного) имущества в пользу Швейцарии с последующей реституций заинтересованным странам на основании международного соглашения, а при недостижении такого соглашения – на основании правил, односторонне установленных Бундесратом Швейцарии (ст. 9(5) Закона). Следует иметь в виду, что Бундесрат Швейцарии согласно Федеральной Конституции Швейцарской Конфедерации (ст. 174) представляет собой «высшее руководящее и исполнительное учреждение федерации», т. е., по сути, – орган исполнительной власти, федеральное правительство (а не парламент земли или палату парламента, как, например, сходные по названию государственные структуры ФРГ или Австрии), поэтому те процедуры, которые Законом отнесены к компетенции Бундесрата, могут осуществляться весьма оперативно и в обозримые сроки.