Право сильнейшего - стр. 12
Самое важное из них касалось внешнего вида и, в первую очередь, верхней одежды: каждая женщина, выходя на улицу, должна была соблюдать некий дресс-код, с помощью которого демонстрировала свое отношение к окружающему миру. И, в частности, к мужчинам. К примеру, надела брюки и мужскую куртку, значит, недвусмысленно посоветовала не подходить с предложением познакомиться. Если влезла в броню и опоясалась мечом (в случае с Адамантом – двумя), то стоило держаться от такой «леди» подальше – на первый же намек или деликатное приглашение посидеть в кафе смахнет башку и не поморщится. Наличие доспеха означало, что женщина в данный момент находилась при исполнении и требовала к себе отношения как к воину. Так что игривое подмигивание могло быть расценено как оскорбление. Зато если она надевала платье и невесомой пушинкой пропархивала по улочке, с интересом посматривая на кавалеров, то это значило, что у девушки отличное настроение, она, скорее всего, свободна и не возражает против ухаживаний.
Но опять же – подойти и развязно брякнуть про то, чтобы покувыркаться в постели, нельзя: «милая леди» могла мгновенно превратиться в настоящую мегеру и вытащить из складок изящного платьица тяжелый мясницкий топор. Так что мужчины даже в этом случае могли лишь деликатно поинтересоваться: не желает ли благородная леди приобрести себе спутника? Причем неважно зачем и на какое время: на час, на день или на всю жизнь – решала это только женщина. И если кавалер приходился ей по нраву, никаких препятствий для совместного отдыха не имелось.
Если же мужчина по каким-то причинам ее не устраивал, женщина имела полное право пройти мимо, отмахнуться или, если он оказывался настойчив, послать его по известному адресу. Причем до тех пор, пока она носила платье, ответить ей тем же отвергнутый ухажер не мог – общество не одобряло. Но стоило даме влезть в доспехи, как положение мгновенно менялось, и оскорбленный воин мог потребовать сатисфакции. Уже не как с женщины, а как с воина. То есть, вызвать нахалку на поединок, благополучно ее убить, покалечить (если, конечно, невоздержанная на язычок дама была слаба и неосторожна) или унизить прилюдно так, как посмела когда-то она. И это считалось нормальным. Так что местные женщины, при всей их агрессивности тоже были вынуждены помнить о гордости своих суровых мужчин и не уязвлять лишний раз их самолюбие.
В итоге, пробыв в Скарон-Оле всего пару недель, я поняла, что мне тут нравится. А если забыть о надоедливой охране и исходящих от нее эмоциях, то хоть вообще никуда больше не уезжай. Город воинов мог дать мне все, чего так не хватало в Валлионе: независимость, свободу, право самой решать, что и как делать, возможность не закрывать лицо до смерти надоевшей маской Фантома, носить мужские костюмы… да много чего. Того, к чему я так привыкла дома и чего мне все время недоставало даже в бытность «благородной леди».
А еще знаете, что? Здесь не было НИКАКИХ ШЛЯПОК! Так что решено: если Тени не будут возражать, я себе домик приобрету, и, когда все это закончится, непременно останусь тут жить. Может быть, даже навсегда…
«Как себя чувствуешь?» – неожиданно спросил Лин, оборвав эту мысль на середине.
«Нормально, – ответила я, уставившись на него с изрядным удивлением. – А что?»