Право первой ночи для Лорда Тьмы - стр. 13
Я его ударю, пусть только попробует дотронуться до меня! Из приоткрытого рта вырывается стон. Что сделаю? Он – не знающий жалости воин, а я – слабая девушка… Бытовая магия против боевой мощи северян? Смех, да и только… сквозь рыдания.
В голову упрямо лезут жуткие истории, которые так любят пересказывать друг другу служанки. Эти страшные сказки о том, что происходило в Ройепине, выжимают из лёгких воздух, заставляют каменеть тело. Бесполезно умолять о пощаде, напрасно взывать к чести…
Чести?! О жестокости норзийцев не слышал лишь глухой. Сердце ноет при одном воспоминании о погибшем брате. Пальцы дрожат при мысли о раненом отце. Ненависть вновь поднимается во мне и затапливает чёрной волной.
Я скольжу пытливым взглядом по скудной обстановке комнаты. Широкая кровать без матраса устлана звериными шкурами, в погасшем камине тлеют угли, рядом валяется чёрная кочерга. Внимание привлекает остриё на её конце. Если притаиться сбоку от двери и ударить лорда сразу, как тот сунется, то…
Перед внутренним взором возникают картинки окровавленного тела, вбегающих стражей, моей казни… после того, что сделают со мной воины, лишившиеся своего лорда. Что тогда будет с девушками? И с моей семьёй? Со стоном прижимаю ледяные ладони к пылающему лицу и падаю на колени. Пол холодный, но дрожу я не от этого. Силы медленно утекают из меня, оставляя лишь опустошённость и ощущение полного бессилия.
Когда скрипнула дверь, я едва могла шевельнуться – так вымотало меня ожидание жуткой участи. Слышу тяжёлые шаги, но головы не поднимаю. В наступившей тишине звякает железо, раздаётся шипение перемешиваемых углей, стук забрасываемых в камин поленьев и жадный треск возродившегося огня. Камень пола, на который я смотрю, лижет тень.
Лорд не спешит, а я настолько выжата ожиданием и ужасом, что не ощущаю ни капли страха. Лишь пустоту и холод…
Неожиданно на плечи ложится нечто большое и тёплое, но я даже не вздрагиваю. Чувствую острый запах соли, мускуса и кожи. Лорд накрыл меня звериной шкурой? Проявление неожиданной заботы обескураживает, и я поднимаю лицо. Может, пришёл вовсе не лорд? Сталкиваюсь взглядом с Виргом и растерянно моргаю.
– Вы не торопились, – вырывается прежде, чем успеваю прикусить язык.
– Вас это огорчило, вельера?
Его глубокий голос, пронизанный льдом сарказма, бьёт больнее хлыста, и я снова дрожу. Но при этом меня охватывает злость, которая греет сильнее огня и покрывала.
– Меня огорчило, – цежу я слова, – что вы все же пришли.
Он приподнимает бровь и смотрит на меня сверху вниз так, словно перед ним жалкая нищенка.
– Если вас это так расстроило, то почему вы упрямо ожидали меня?
– Вы приказали меня привести сюда! – вспыхиваю я и, вскочив, сжимаю кулаки. – Не говорите, что мне было бы позволено покинуть это гадкое место!
Он пожимает плечами и, развернувшись, идёт к кровати.
– Это гадкое место – моя спальня. – На ходу лорд снимает рубашку, и в следующее мгновение она летит на пол. – Вы можете покинуть её в любое время. Как и мой замок.
Я заворожённо смотрю на широкую мужскую спину и ловлю ртом воздух. Под тёмной, покрытой множеством шрамов кожей при каждом движении лорда перекатываются тугие мышцы. От осознания того, что случилось бы, напади я на этого сильного воина с кочергой, сердце пропускает удар. Мне и замахнуться бы не позволили!