Право на страсть - стр. 22
— Я за рулем, Михаил Данилович, — отказался я.
— Когда Дима Львовский уверял, что дело под его личным контролем, я и не предполагал, что он подсунет моей дочке манерного мажорика-модельку, — усмехнулся Громов.
—Д митрий Максимович умеет удивлять, — оскалился я.
Старик сел в кресло, мотнул головой на стул напротив.
Вот уж хрен! Сидеть, как на экзамене, я не планировал. Выбрал диван у окна. И вид лучше, и сидеть удобнее.
— Думаю, не будет лишним кое-что прояснить, Прохор Тимофеевич Аркон-Реми, — приступил к делу Громов. — Руслана считает, что ее брак изменит мое к ней отношение. Девчонка свято верит в то, что мне нужен ее статус. Чтобы общество видело в ней замужнюю даму, а мои партнеры воспринимали ее всерьез. Так она говорила тебе?
Я неопределенно пожал плечом.
— Моя дочь в любом случае унаследует все, чем владеет наша семья. Завещание мы уже составили, — ровным, почти скучающим тоном говорил Громов. — Руслана этого не знает. И пусть все так и останется.
— Послушайте, Михаил Данилович, если все так, то зачем вам я? Вам нравится играть жизнью Русланы? Нравится видеть, как она из кожи вон лезет, только бы угодить вам? — прищурился я.
— Влад Неверский, — помолчав, Громов выплюнул имя Русиного недоженишка так, словно говорил о дерьме. — Я слишком поздно понял, что он копает под меня. Мне нужно подстраховаться, если я не вытяну все дела за следующие несколько мсяцев, и эта сволочь окажется прозорливее меня. Львовский Дима обещал мне проверенного и надежного мужика, способного решить любые проблемы моей дочки, в случае моей смерти.
— Польщен, — хмыкнул я.
— А я гляжу на тебя и думаю: Львовский выжил из ума на старости лет, — усмехнулся Громов, выпивая залпом порцию алкоголя, даже не поморщившись. — А поскольку другой кандидатуры у нас нет, придется из тебя сделать мужика.
— Да как бы родители до вас уже постарались, Михаил Данилович, — съязвил я.
— В понедельник утром явишься в «МиГро», буду вводить тебя в курс дела, — командовал Громов.
— В понедельник у меня рейс до Парижа, а оттуда я лечу на съемки, — спокойно сообщил я.
Громов что, тоже рехнулся? Какой из меня офисный работник? Да нет уж! Спасибо, не хочу!
Михаил Дмитриевич минуту сверлил меня взглядом: «Сейчас я встану, кретин ты слабоумный, и размажу тебя тапкой о стену!».
— Договор с Русланой уже подписан. Согласно разделу второму пункт семь, я не имею права вмешиваться в дела компании, в которой работает, либо которая принадлежит полностью или частично гражданке Громовой. Извините, Михаил Данилович, но у меня собственный бизнес, — пояснил я свою позицию.
— Тоже мне, бизнес, жопой трясти, — четко расслышал я бормотание старика.
Спокойно, Проша, главное, не идти на открытый конфликт. Громов — это не добрый братец Рома, которого можно послать за такую фразу.
— Почему бы и не потрясти, если жопа хороша и за нее отлично платят, — ответил я.
Мысленно уже представил, как Громов сжимает массивный кулак и сносит мне челюсть. Сам, без вмешательства охраны. А я ничего ему не сделаю в ответ. И не потому, что мужик — шире в плечах и старше на тридцать лет. Просто потому, что он отец моей будущей жены.
Вместо этого Громов поднялся со своего места. Вновь подошел к бару. На этот раз не спрашивая, плеснул выпивку в два стакана. Кивнул на один. Второй взял сам.