Право на развод. Порочная сделка - стр. 14

– Потому что я Романовская, а не Козлова. – Слова вылетают раньше, чем я успеваю понять их смысл и прикусить язык.

Никогда прежде не попрекала мужа сменой фамилии, в конце концов, он сам решил отказаться от своей. Но сейчас я, видимо, стремительно опускаюсь до его уровня.

– Романовская? – рычит Илья и подскакивает на ноги. – Да где бы ты была со своей фамилией, если бы не я?

Тут он, конечно, прав. Много сделал для благополучия нашей семьи. Но извиняться я не собираюсь. Мне ничего не остается как вздернуть подбородок и поджать губы.

– Илья, я не хочу ругаться, – примирительно начинаю. – Мы же взрослые адекватные люди. Давай просто разойдемся достойно. Я подам на развод и…

– Подавай, – перебивает он и расплывается в гаденькой ухмылке. – Можешь катиться на все четыре стороны. Но сын останется со мной.

– Но так нельзя! – срываюсь на крик и качаю головой. Надо держать себя в руках, иначе улечу в истерику.

– Ошибаешься. – Илья подходит ко мне и останавливается в нескольких метрах. – Твой единственный шанс видеть сына – это сохранить семью, – хочет заправить за ухо выбившуюся прядь, но я дергаюсь от него, как от прокаженного.

– Это невозможно, – не желаю даже рассматривать этот вариант. – Я не смогу тебя простить.

– А мне и не нужно твое прощение, – смеется муж. – Мне нужна идеальная картинка.

– Господи, какое же ты чудовище, – выдыхаю и отчаянно трясу головой. Как же хочется, чтобы все это было дурным сном.

– Да.

– Как я с тобой жила столько лет?

– Ну не прибедняйся, отлично жила и не жаловалась. – Кривая усмешка искажает его губы.

Илья знает, что прав, и чувствует свое превосходство, но от этого становится только гаже внутри. Я смотрю на него и словно вижу в первый раз. Когда он успел стать таким? Да нет, скорее всего, всегда таким и был, только умело скрывал свое гнилое нутро. А я вовремя его не рассмотрела.

– Я подам на развод, – сухо констатирую. – Пусть опекуна выберет суд.

Страшно, но я буду бороться до конца и не прогнусь под эту сволочь. Тем более что суд чаще всего на стороне матери. Разворачиваюсь и иду к двери.

– Удачи тебе! – летит мне в спину его издевательский хохот. Сжимаю кулаки, но не оборачиваюсь и выхожу из кабинета, громко хлопнув дверью.

В висках мучительно стучит, а глаза закрываются. Устало прислонившись головой к стене, рассказываю подруге все свои злоключения за день. Телефон в очередной раз вздрагивает от входящего сообщения. Анюта. Прости, детка. У меня нет ресурса. Совсем. Даже на тебя. Совесть привычно покусывает, но сил просто не осталось. Никаких. Последние ушли на поиск юриста, который захочет взяться за мой бракоразводный процесс. Но тщетно.

– Вот козлина! – шипит Алена и зло кидает полотенце на столешницу. – Ты правильно поступила.

– Не знаю… – качаю головой и растираю лицо ладонями. – Это какой-то бесконечный кошмар. А просвета не видно.

– Мы справимся.

Мне б ее уверенность. Но ей и не пахнет. Слабоумие и отвага – вот как называются мои потуги тягаться с мужем.

– Я обошла четыре адвокатские конторы. Четыре! – раздраженно восклицаю, не сдержав эмоции. – И ни в одной со мной не стали даже разговаривать. Никто в этом городе не хочет связываться с Ильей.

Болезненный удар под дых. Особенно после того как разругалась с мужем в пух и прах.