Право на поединок - стр. 18
– Наша Правда, которую никто не называет мягкосердечной к душегубам, велит, чтобы злодея, если это возможно, карал его собственный род, – продолжал Волкодав. – Над вашей сестрой надругались ублюдки без роду и племени. Но они люди. И я человек. Ты зовёшь меня Братом Крылатых, но по рождению я Бескрылый. Я поймаю насильников, и у вас не будет причин для вражды с жителями предгорий, не сумевших запереть им дорогу сюда.
Виллины смолкли по одному, глядя на него во все глаза. Эврих передал девушку жениху и отцу и вполголоса проговорил:
– Я с тобой, Волкодав.
– Нет, – сказал венн. – Останешься здесь.
Когда они готовились к путешествию, он учил Эвриха обороняться, но воитель из арранта был, как из него самого – книжник. То есть молодец против овец, но против опытных наёмников… Бой предстоял вовсе не шуточный. Волкодав знал, на что шёл, и не особенно обольщался. Всякое ведь случается. Утешало то, что они с Эврихом, кажется, одинаково хорошо знали и дорогу, и то, что им предстояло проделать, добравшись до цели…
– Ты лекарь, – сказал Волкодав. – Поможешь девчонке.
Эврих оглянулся на девушку, сглотнул, нахмурился и кивнул.
– Твои сёстры и братья однажды сохранили мне жизнь, – обращаясь к вождю, сказал Волкодав. – Нелюди должны заплатить за то, что опозорили перед вами людей. Разреши мне потребовать с них эту плату, Отец Мужей.
Вождь посмотрел ему в глаза, потом медленно наклонил голову.
– Как мы сумеем помочь тебе?
– Пошли кого-нибудь из своих сыновей выслеживать их, – сказал Волкодав. – Ты ведь знаешь, кто достаточно хладнокровен и не поддастся искушению мести, не станет попусту подставлять себя под стрелу…
– Я сам сделаю это, – сказал вождь.
Волкодав повязал лоб куском широкой льняной тесьмы, чтобы волосы не лезли в глаза. Тесьма сразу пропиталась кровью из раны на виске. Он подошёл к поруганной вилле и снова опустился перед ней на колени.
– Прости, маленькая сестра, – шепнул он, накрывая её руки своими. – Покажи мне тех, кто тебя оскорбил.
Он знал, что тем самым причинит ей новую муку. Но другого выхода не было. Вилла вздрогнула, напряглась худеньким телом, сделала над собой зримое усилие… и он их увидел.
Между собою и с теми, кто понимал, виллы разговаривали совсем не так, как люди равнин. Они умели соприкасаться разумами, подобно Тилорну и Ниилит. А щебет и свист, который слышало ухо, лишь помогал должному истечению мысли.
…И Волкодав их увидел. Так отчётливо, словно сам стоял на коленях в траве, тщетно пытаясь помочь смертельно раненному симурану. Вот только мужчин оказалось не семеро, как он ожидал. Их было восемь. И восьмым… Волкодав застонал про себя. Восьмым был не кто иной, как Асгвайр, сын бортника Браноха.
Так значит, мальчишка всё же успел пробежать одному ему известной тропой и настигнуть странствующий отряд, как сулился, ещё до Утёса Сломанных Крыльев. Успел… себе на беду. Волкодав так и похолодел, представив Асгвайра насильником, но ужас длился мгновение. Асгвайр всё-таки не посрамил рода людского. Он пытался заступиться за пленницу. Он – и ещё один парень, тоже сегван, только другого племени, из береговых. Его лицо показалось Волкодаву смутно знакомым, но припоминать было некогда. Что с ними сделали? Этого вилла не знала. Убили, наверное: драка вышла жестокая…