Право на одиночество - стр. 48
Я молчала. Просто не знала, что сказать.
А потом обняла Свету и постаралась вложить в свои слова всю теплоту, на которую была способна.
– Светочка, спасибо, что беспокоишься за меня. И с одной стороны, ты права. А с другой… Понимаешь, у меня перед глазами всю жизнь были мои родители, которые очень любили друг друга. Моя мама считала, что секс без любви – это очень плохо, это грязно и нечестно. И я всегда была с ней солидарна. Понимаешь, я… просто не могу. Даже не из-за того, что я такая холодная и бесчувственная, просто… я не могу без любви. Я тебе обещаю, как только встречу человека, который мне будет хотя бы немного нравиться, то сдамся ему с потрохами.
Света засмеялась и погладила меня по спине.
– Ну, надеюсь, что ты его скоро встретишь. А твой Антон… он тебе не нравится?
Я вздохнула.
– Нравится…
– Но?
– Но я не люблю его. Раньше любила, теперь нет.
Светочка помолчала, потом отстранилась и, посмотрев мне в глаза, спросила:
– А Громов?
Я почувствовала, как сильно забилось сердце в груди.
– Что – Громов?
– Что ты думаешь о Максиме Петровиче? – судя по хитрому блеску глаз Светочки, вопрос был задан не просто так.
– А что я могу о нем думать? Он хороший человек и прекрасный начальник.
– Включи чайник, – добавила Света.
– Можно и так сказать, – я хихикнула. – А почему ты спросила?
Светочка вдруг как-то стушевалась, опять взяла вино, налила себе в фужер и только после этого ответила:
– Да так. Нравится он мне, красивый такой. Хоть и староват немножко.
– Ему же всего тридцать восемь!
– Не всего, а уже. Я предпочитаю мальчиков помоложе, – подмигнула мне Светочка.
– Хорошо, что не девочек…
– Та-а-ак…
– Ну а что? Кто тут полвечера распинается о том, какая я распрекрасная, и вообще?
– Ну хорошо, ты – страшный урод, довольна?
– Не-а. Страшный урод – звучит примерно как «прекрасная красавица»!
…Я не помню, сколько мы так болтали, но уснули поздно. Причем на том же диване, в обнимку с Алисой. Благодаря Свете из моей головы полностью исчезли грустные мысли.
Единственным, что меня тревожило, были ее слова о Громове. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы Светочка пыталась его соблазнить. Но, зная ее характер, я понимала, что она непременно попытается это сделать, если он, конечно, действительно ей нравится.
Будильник поставить мы, естественно, забыли. Но у меня один и тот же ритуал каждое утро – хлопок входной двери, лай Бобика, потом Алиса просит покормить ее…
Еле разлепив глаза, я взяла фотоаппарат и щелкнула рассвет за окном.
– Слышь, Зотова, – раздался Светочкин стон с дивана, – ложись давай. Чего ты встала в такую рань, а?
– Нам уже почти пора вставать…
– Нетушки! – Света привстала с кровати с закрытыми глазами и сграбастала меня в широкие объятия. Потом повалилась обратно на диван вместе со мной. – Спать, спать, спать и еще раз спать… – и тут же засопела.
Я ухмыльнулась (это уже почти не причиняло мне боли), потом аккуратно высвободилась и направилась в ванную. Там я разделась и внимательно рассмотрела следы вчерашнего «побоища».
В принципе, по лицу уже почти ничего не было заметно. Царапина в левом уголке губ, там же – небольшая припухлость, а так все. Но зато на груди и бедрах…
– Н-да… Жертва сексуальных извращений… – пробормотала я, залезая под душ.
Прохладная вода принесла облегчение, сняла боль и жар в местах, где были синяки, успокоила мои мысли. Теперь я могла подумать, проанализировать…