Право на измену - стр. 27
– Понял. А то Роман мне морду бить придет? – иронично поинтересовался муж.
Мира ничего не ответила и прошла к себе. Она очень устала. Устала, как никогда. Слишком много всего на нее свалилось. Она не в состоянии думать и анализировать произошедшее… Все это потом, после… Может быть завтра…
Она брезгливо собрала скомканные простыни, бросила их в угол. Снова перестелила постель. Утром она наведет в спальне порядок, уберет остатки разбитой рамки. Осколки мелкого стекла еще валялись на полу.
Мира переоделась и забралась на постель с ногами.
Из зала неслись звуки песни. Примитивной и тупой. Мира поморщилась и включила телевизор. Пощелкала каналы, нашла какой-то ужастик. Старый, с монстрами и землетрясениями. Такой же тупой, как и попса, которую слушал Демид.
Странно, но именно этот ужастик Мире захотелось посмотреть.
Ляжет Демид спать, она примет душ, сделает себе бутерброды и сладкий чай. И будет есть в постели. Чего никогда не позволял ей делать Демид.
Однозначно, в предстоящем разводе есть и положительные стороны. Впрочем, у медали две стороны. В любой ситуации есть что-то хорошее и что-то плохое…
Наконец Демид выключил телевизор и ушел из зала. Хлопнула дверь в ванную, через некоторое время Демид прошел в гостевую спальню. Похоже, перетащил свои вещи туда. Гостевая меньше кабинета, но это уже его дело, где он будет теперь обитать. Когда-то они мечтали, что это будет детская… Мечты разбились о реальность, как корабль о скалы в ненастье.
Скоро в квартире наступила тишина.
Мира долго стояла под теплым душем. Ей хотелось смыть с себя всю грязь, всю боль, которую она испытала сегодня. Потом набрала еды из холодильника, сделала сладкий чай, водрузила все это на поднос и принесла в спальню. Удобно разместилась на кровати.
Кожа не шее все еще саднила, глотать было больно. Мысли так и не пришли в порядок. Вспоминая произошедшее, Мира сама себе не верила. Нет, быть такого не может. Не может Демид так себя вести. Абсурд какой-то! Это было словно ужасное наваждение, кошмар наяву.
Как можно так скрывать свою сущность? Как можно так чудовищно врать и так по-зверски вести себя? А потом просто спросить, хочет ли жена развода. Спросить, будто невзначай поинтересоваться, а не хочет ли она чая?
Словно ничего страшного не произошло. Не было измены, не было изнасилования, не было пощечин.
Мира отставила поднос на прикроватную тумбочку, выключила телевизор. Встала, подошла к двери и подперла ее стулом. Глупо, конечно. Если надо будет, Демид за секунду вышибет его. Да и вряд ли он будет это делать. Он уже понял, что друзья не дадут Миру в обиду.
Только Мире все равно было неспокойно. Воспоминания о случившимся бросали ее то в жар, то в холод. Ей становилось страшно. Может, и правда надо было переночевать у Анжелы и Ромы? Но она не сможет всю жизнь прятаться по друзьям и убегать от проблем.
Мира свернулась калачиком и закуталась в одеяло. Слезы снова потекли из ее глаз. Как ее Демид превратился в такое чудовище?
Ей было жалко себя, своей наивности и доверчивости. Почему она была такой дурой?
Были бы у них дети… Будь она не так занята на работе, уделяй больше времени мужу и не ушел бы он налево, не стал бы искать острых ощущений…
Нет, вины ее тут быть не может. Ей пора избавляться от идиотских комплексов. И пора перестать думать о том, что она сделала не так. История не терпит сослагательных наклонений. Мира имеет то, что имеет. Прошлое не вернуть и не исправить.