Правила коротких свиданий - стр. 31
– А я? Какая я на самом деле оказалась? – засмеялась я. Ох, как же он мне льстил, а я продолжала поддаваться на эту лесть!
– Ты лучше, чем я мог придумать, а уж придумывать я умею и люблю…
Кирилл опять буквально засыпал меня комплиментами. От Адама я не слышала ничего подобного.
Мы шли и болтали – взахлеб, перебивая друг друга, – о книгах, о кино, об искусстве вообще… О том, каким стал теперь мир. Мы обсудили то, как изменились люди и насколько далеко зашла цифровизация, сделав так, что многие профессии стали уже не нужны. Образование устарело: ни школы, ни вузы теперь не справляются со своими задачами.
Представьте, Кирилла тоже волновали эти вопросы!
Вот а с Адамом мы тоже никогда не беседовали ни о чем подобном.
Это что же получается? Связавшись с Адамом, я несколько лет прожила словно в тумане. У меня не было ни комплиментов, ни разговоров на интересные мне темы… Я платила половину за съем гостиницы, тратила деньги на дорогу до этой самой гостиницы, находящейся часах в двух езды от моего дома. Меня не звали в кафе и на прогулки.
И главное – мне никогда не дарили цветов!
Я не чувствовала себя женщиной – красивой, умной, нежной. Я не чувствовала заботы о себе.
Почему я этого не замечала, хотя Поля с Вандой годами намекали на то, что отношения с Адамом мне только во вред?
Столько лет я уверяла себя, что подобное положение дел нормально и что Адам нужен мне. Для здоровья, как принято говорить. Да, я получала от Адама то, чего мне хотелось, но не замечала, что вместе с тем Адам загородил мне весь остальной мир. Он спрятал от меня солнце.
Что, серьезно, мои оргазмы стоят вот этих интересных бесед, этих цветов, этих комплиментов?! Этого ощущения счастья – когда идешь теплой осенью по московским улочкам с симпатичным мужчиной рядом, который смотрит влюбленно и с восхищением?
Я была уверена, что Адам помогает мне не быть животным, что с ним я избавляюсь от своих животных желаний и становлюсь человеком. О нет! Именно Адам, оказывается, и делал меня животным. Делал зависимой от собственной похоти, только усиливал ее.
– …все мы мечтаем о каких-то необыкновенных технологиях, – говорил Кирилл, держа меня под руку. Он поглядывал на меня время от времени блестящими глазами, явно находясь на подъеме. – Мы надеемся, что скоро полетим в космос, нас будут лечить нанороботы… А кто нам все это устроит, дети дистанционки? Образование перестало работать. У человечества нет того будущего, о котором когда-то мечтали фантасты прошлого!
– А что у нас есть? На что же теперь надеяться людям, о чем мечтать? – спросила я.
– Да уж не о космосе! Надо думать о собственном счастье. О том, как сделать себя счастливым.
– И как это сделать? – с интересом спросила я.
Кирилл остановился, развернул меня к себе. На каком из бульваров мы с ним находились на тот момент – не помню. Я уже не ориентировалась в пространстве, я была полностью захвачена беседой с Кириллом.
– У нас, у людей, осталась только любовь, – сказал он. – Счастье – это когда любимый человек рядом. Когда есть семья. Дети. Смысл мечтать о космосе, если в мире семьдесят процентов разводов?
– Ты против покорения космоса? – засмеялась я.
– А ты представляешь, сколько денег постоянно вливают в космическую отрасль? Сколько грантов собирают все эти безумные проекты? Это раньше были ученые-энтузиасты, а сейчас сплошные бизнесмены с идеями, которые требуют деньги под эти свои идеи… Наука сейчас служит бизнесу, а не людям. Ах, Лиза, я по своей основной работе занимаюсь такой фигней, если бы ты знала… Кстати, вон неплохой ресторанчик, посидим в нем?