Правее на солнце, вдоль рядов кукурузы - стр. 2

Хотелось бы сказать несколько слов о названии книги. Предвижу вопросы – при чем здесь кукурузное поле? Скажу сразу: правее на солнце, вдоль кукурузного поля – это символический образ. «Идите правее на солнце, вдоль кукурузного поля!» – так воскликнул стюард с самолета Дамира Юсупова, который чудом приземлился на кукурузном поле. Я пишу в своей книге, что это призыв победителей, которые преодолевают обстоятельства, смело идут вперед, строя свою жизнь по собственному сценарию, собственным лекалам. Я мечтала найти таких людей, которые независимо и мужественно строят свою жизни. И я рада, что я нашла таких людей! Это тоже было одной из целей моего литературного исследования жизни, моих трудных писательских поисков.

Глава первая. Ретро-повести. Воспоминания о прошлом

Арка, мимо которой прошла юность

Моим однокурсникам посвящается

Я поселилась в старом-старом доме на углу ул. Звенигородской и ул. Марата в огромном европейском городе, который тогда, в 70-х годах ХХ века носил название Ленинград. В далеких и благополучных 70-х я была уверена, что все, что меня окружает, навсегда: мои родители, СССР, советские ценности, партийная печать, Ленинград. Забыла сказать главное: в 70-х я была студенткой факультета журналистики ЛГУ им. А.А. Жданова, чем невероятно гордилась.

Я выбрала эту квартиру, потому что из моего окна была видна арка. В арку моего дома XIX в. можно было наблюдать кусочек трамвайных путей, старые трамваи проплывали мимо и полязгивали на стыках, когда заворачивали на Звенигородскую. До меня эти трамвайные пути были видны из окон лет сто кряду. Я называла это скромно – «прикосновение к вечности». И домам, и библиотеке с камином и картинами Врубеля, и мостовой было сотни лет! Если быть точным, мостовой было двести семьдесят лет. Улица Марата именовалась когда-то Преображенской-Полковой. На ней был расквартирован Преображенский полк, старейший из гвардейских полков империи. На улице проживали купцы, адвокаты, творческая интеллигенция. Они наполняли этот район кипучей деятельностью.

Здесь жила няня А.С. Пушкина Арина Родионовна. Мостовые Марата все еще помнят гуляющего романтичного Пушкина. Помнят эти дома и дворы мрачноватой внешности человека с бородой, погруженного в себя. Его звали Федор Достоевский. На Марата он не жил, он обитал в районе, прилегающем к Марата, а здесь писатель появлялся, фактически каждый день, торопясь выйти на Невский, а также заходил в гости.

На этой улице родился Лев Гумилев, Шостакович, Радищев напечатал свое знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву». На этой улице писатели устраивали «литературные банкеты», на которые заглядывали Тютчев, Чехов, Достоевский, позже – Горький, Ахматова, Зощенко. После революции улице дали имя пламенного борца за идеи революции якобинца Марата. Наверное, потому, что здесь устраивали большевистские сходки Ленин и Сталин.

Для меня же было очень важно, что я живу в центре города. Я бы сказала, это было концептуально важно. Мне хотелось впитать дух русского мегаполиса, его историю и культуру. Чем ближе по своей улице Марата я приближалась к Невскому, тем чаще я встречала стильно одетых людей. Они придерживались определенного стиля моды и носили только качественные вещи, купить которые в СССР было достаточно сложно, но все равно это им удавалось. Я, впрочем, и сама часто обращалась к помощи фарцовщиков, но касалось это дисков и книг. Из всей этой стильно одетой публики мне больше всего нравились девушки в норковых шубках, густые каштановые волосы были раскиданы у них по плечам. У девушек имелась прекрасная бижутерия, были ярко накрашены губы, сумочки носились под цвет маникюра. И эта потрясающая женственность меня очаровывала. Я называла этих ленинградок «королевами Ингерманландии». В провинциальных российских городах, откуда я родом, не водится таких девушек – местным красавицам не хватает шарма и загадки в глазах. Но на Невском ты всегда можешь встретить королеву.