Размер шрифта
-
+

Правдивые и доподлинные записки о Мандельшпроте, найденные в фисгармонии бывого Пуськинского Дома настройщиком роялей Василиском Бурляевым. Charitas omnia kredit - стр. 3

Вливается в душу мою.
Забудь! Это – тоже награда.
Смотри: над волнами лугов
Прекрасная леди дриада
Гоняет сачком мотыльков.
То – девушка мчится босая…
Войди в очарованный грот,
Дубравой себя отрясая
От серо-зеленых болот.
Иди под лазурные своды.
Меняется облачный кров,
Прилива прозрачные воды
Наполнят реку до краев.
Гоняя пугливое эхо,
Хватая ладонями свет,
Бросаясь сребрящимся смехом,
Русалки играют в крикет.
Усталый, глаза я закрою,
И вижу я глинистый склон,
В нем жизнь, будто древняя Троя,
Засыпана пеплом времен.
Бездомные в мире забытом…
И только позвякивал прах
Вбиваемых в землю копытом
Гиней, луидоров и драхм.

Отвели Мандельшпрота в детский сад имени товарища Шверника. Вывеска! Бродил-бродил он по этому дивному саду среди дикорастущих настурций, глициний и баобабов, с абсолютно кислой рожей личика и всячески делал вид, что все ему здесь страшно не нравится. Впечатлительный пингвин. Даже баобаб – краса тропических лесов, древо, не произвел на него никакого чувственного впечатления фауны. Потом взял Мандельшпрот на КПЗ ржавый гвоздик и выцарапал на стене корявыми буквами такие словеса:

Вот сижу я под кустом.
Вижу дерево и дом,
Мандельшпрот пред ним сидит
И стишки свои кропит.
Очень много накропал
И в милицию попал.
Он в милиции сидит
И опять стишки кропит.
Разъярился милитон,
Говорит малютке: «Вон!»
В детский сад его везут,
Продолжает кроха труд,
По бумаге он скребет,
Чтобы лучше жил народ.

Попугай Попа. Это и было его первое классическое стихотворение. Вшивота. Маленький лорд Фаунтлерой. Он им всегда гордился и на гастроли в Бердичев с ним ездил. И всегда аншлаг имел очертенный. Не такой, как у некоторых. Козлы вонючие! Сопли Мира! Загадили все поэтические пажити! Я сам потомственный беспризорник. Посмотри, какие пап-пиро-сы! Пап-пиросы!

Мираж для Мэри и Анны
Пусть где-то растут золотые маслины.
И пряный, и сладостный свой аромат
Счастливые чащи, немые долины
В нагретые синие долы струят.
Ведут в эти долы прямые дороги,
Пути к воплощенью заветной мечты.
Но эти долины и эти чертоги
Железной рукою для всех заперты.
У Мэри и Анны не в редкость обиды,
Неведомы полные им закрома.
Но разве лишь тот, чьи карманы набиты,
На счастье и радость имеет права.
Но вечно надеются Анна и Мэри —
Железной рукою безжалостный страж
Откроет свои заповедные двери
И впустит их в этот счастливый мираж.
Пусть где-то растут золотые маслины.
И пряный и сладостный свой аромат
Счастливые чащи, немые долины
В нагретые синие долы струят…
Черный Сверчок
На похороны романтизма
Веселой, шумною толпой
Пришли:
Поэт.
Сверчок
И Клизма.
И – шляпы гордые – долой!
От Клизмы, ждавшей перемены
В закомплексованых мозгах,
Все дождались потока пены
И бормотания впотьмах.
Поэт, пуская сопли долу,
Вскипая как девятый вал,
Все ж предпочтение глаголу
В своих ноэлях отдавал.
В партере пели половые.
Колонна пала от толчка.
И плыли желтые и злые
Глаза желтушного сверчка.

24 мая 1932 г.

Отсутствие в юности жизненного трамплина хотя и лелеет нашу честность, но мало способствует нашим успехам. Мой отец, будь он чуть порасторопнее в былые времена, мог бы лучше позаботиться о будущем любимого сына, а не тратить свои силы на каждодневные разрушительные возлияния, так подрубившие его крепкое здоровье. Моя мама, спуская свои фамильные безделушки на образ жизни, который также с большим трудом можно назвать здоровым, могла бы хоть на несколько секунд представить себе завтрашний день своего сына и опустить виноватые глаза. Все, все растрачено, разбито, опустошено. Нет, я не осуждаю их, хотя и лишние комплименты считаю неуместными. Я не осуждаю их, ибо человек, увидевший будущее, случись такая возможность, может быть, вообще потерял бы человеческий облик, зная о своем уделе.

Страница 3
На следующую страницу