Правда зеркала - стр. 57

– А если мы этого не сделаем?

– Тогда они будут позади.

Бедект зарычал от отчаяния. Ладно, подыграем ей.

– Если я спасу этого мальчика, покажет ли она, – он кивнул на зеркало в руках Цюкунфт, – то, что нужно мне?

Цюкунфт пожала плечами:

– Рано или поздно.

Он мысленно увидел отвращение на лице Штелен. Она бы сплюнула и сказала:

– Этот план пойдет по борозде очень быстро.

Бедект вспомнил то недолгое время, что он провел вместе с Цюкунфт в Послесмертии. Тогда ее видение будущего было подробным и точным. Она показала ему то, что ему было нужно сделать, чтобы вернуться в мир живых. А теперь она была почти бесполезна. Разве гайстескранкены не должны становиться все более могущественными по мере погружения в пучину собственного безумия? Сила Цюкунфт убывала – означало ли это, что рассудок почему-то возвращается к ней, и если да, то почему? Потому, что она общается с ним?

«Что за ерунда. Общение со мной еще никому психику не улучшило».

Или в глубинах ее души происходит нечто более важное, но незаметное? Может быть, его присутствие рядом с ней каким-то образом, которого он не мог понять, спровоцировало некий катастрофический крах ее способностей, как последний безумный рывок к Вершине?

Бедект вспомнил слова Моргена, что Отражения никогда не показывали ему его собственного будущего, и спросил:

– А свое будущее ты там видишь?

– Никогда.

Бедект вздохнул. Возможно, если он спасет того треклятого пацана, у той, кто, по мнению Цюкунфт, живет в зеркале, появится больше охоты помочь ему.

– А ты сама как думаешь, что нам стоит делать? – с любопытством спросил он.

– Нам стоит, по крайней мере, попытаться.

Он не стал выяснять почему. Цюкунфт уже поделилась с ним великой банальностью, в которую верила – сама попытка важнее, чем выигрыш. Что за несусветное дерьмо. Любая попытка, заканчивающаяся неудачей, являлась провалом – ни больше ни меньше.

«Какая забавная философская концепция сварливых стариков, так ведь, старик?» – раздался в его голове насмешливый голос Штелен.

Бедект хмыкнул.

«Просто дам ей то, что она хочет, и тогда мы сможем вернуться к плану».

– Куда направляется пацан?

В ответ она улыбнулась печальнее, чем он ожидал:

– На восток. Завтра мы догоним его.

– Мы идем на восток, Говна Кусок, – сказал Бедект.

– Извини?

– Разговариваю с моей лошадью.

Бедект развернул Говна Кусок. Цюкунфт последовала за ними, причмокивая губами и понукая лошадь, пока снова не оказалась рядом с Бедектом.

– Я тут подумала, надо бы мне переименовать лошадку свою, – сказала она.

– Поздно, – ответил Бедект.

Солнце село, и небо заволокло тучами. Температура упала. Бедект объявил привал. Пора разбить лагерь, заявил он.

– Принеси дров для костра, пока я…

– Нет, нет, нет, – Цюкунфт почти испуганно попятилась. – В поваленных деревьях живут всякие извивающиеся твари, – произнесла она так, как будто это все объясняло.

Бедект пожал плечами и принес дрова. Вернувшись, он бросил их к ногам Цюкунфт и помассировал свою поясницу.

– Ты можешь сложить их для костра?

– Они грязные, – она протянула к нему свои изящные руки, растопырив чистые пальцы. Как будто это его волновало!

– Не могла бы ты разбить лагерь, пока я разжигаю огонь? – спросил он.

– Конечно. А как разбить лагерь?

– Ищи камни, твердые обломки и убери их с тех мест, на которые мы постелем скатки.