Правда зеркала - стр. 37

– Вихтих – величайший фехтовальщик в мире, – сказал он.

– Значит, мы не будем драться на мечах.

– Обещай мне.

– При одном условии.

Морген нахмурился.

– Да? – спросил он настороженным, недоверчивым тоном.

Она знала, как сильно он не любит перемен. Его желание контролировать все, его вера, что он может сделать мир местом, где все идет по правилам, были безумием чистой воды.

– Лебендих идет со мной, – сказала Штелен.

Морген откинулся на спинку стула и снова внимательно посмотрел на нее, прикидывая что-то в уме. Не промелькнула ли тень улыбки в уголках его губ?

Он кивнул:

– Хорошо.

– Я обещаю убить Бедекта, – сказала Штелен.

– А Вихтиха?

– Это само собой.

– Здесь, в Послесмертии, время идет по-другому, – сообщил Морген. – Хотя Бедект и Вихтих покинули его не так давно, у них будет день форы или больше.

Штелен отмахнулась от этого, как от несущественной мелочи.

– Мне понадобятся деньги, чтобы купить лошадей и вести поиски, – солгала она, чувствуя в кармане вес золота Вихтиха.

Морген бросил мешочек с монетами на стол между ними, и она, ни мгновенья не колеблясь, сгребла его. Она закрыла глаза, думая о Бедекте, размышляя о том, что мечник предпримет, вернувшись к жизни с мешком золота и пониманием, что она явится по его душу, как только обнаружит предательство. Бедект, как и все жирные старики, любил те достижения цивилизации, которые делали жизнь приятнее. Он отправился бы на восток, в Гельдангелегенхайтен, единственный город-государство, который не был гноящейся помойной ямой. Но он знал, что она это знает. Значит, он двинул на юг. В Готлос.

– В каких сейчас отношениях Готлос и Зельбстхас? – спросила Штелен.

– Вот-вот начнется война, – ответил Морген так, словно ожидал этого вопроса. – Я раздавлю их. Они будут поклоняться мне. Город за городом, я очищу этот мир от грязи и безумия.

«Напыщенный сопляк».

– Итак, как только я выеду за ворота Зельбстхаса…

Морген с наигранной тщательностью осмотрел ее с ног до головы.

– Никому и в голову не придет, что ты – одна из моих людей.

«Потому что это не так».

– Полагаю, ты прав, – ответила она, изнемогая от ненависти к самодовольному засранцу.

«Я утоплю твою милую теократию в океанах грязи и крови».

Она сверкнула милой улыбкой, которая увяла, когда Морген побледнел от отвращения и отвел взгляд.

– Приведи сюда свою подругу, – сказал Морген.

Штелен вышла из-за стола, оставив мальчика одного.

Лебендих обнаружилась снаружи; она так и не слезла с лошади. Фехтовальщица улыбнулась ей одними глазами и чуть кивнула.

– Лебендих, – Штелен хотела сказать что-нибудь приятное, но не смогла протолкнуть слова через вдруг сжавшееся горло. – У меня есть для тебя очень приятный сюрприз.

– Он включает в себя чье-нибудь убийство?

Штелен состроила жуткую гримасу:

– В конечном итоге, да.

– Вихтиха?

– И его тоже.

– Мне уже нравится.

– И многое другое, – сообщила Штелен.

– Много-много других людей, которых нужно убить?

– Разумеется. Но я не это имела в виду.

Она улыбнулась фехтовальщице, и Лебендих улыбнулась в ответ.

– Заходи. Да не привязывай ты лошадь, не трать время. Мы не вернемся.

– Звучит зловеще, – сказала Лебендих, спешиваясь.

Она проверила, легко ли выходят из ножен ее парные мечи, и кивнула.

– Они тебе не понадобятся.

«По крайней мере, не прямо сейчас».

Они вместе вошли в гостиницу. Дураков отпустить какое-нибудь замечание по этому поводу и испортить Штелен настроение не нашлось. Она подвела Лебендих к столу, где ждал Морген. Они сели напротив бога: Штелен ухмылялась, Лебендих, как всегда, держалась настороже.