Правда о лжи - стр. 12
Елена опешила, когда Артур обнял ее и попытался поцеловать.
– Не надо, – неуверенно попросила она. Прозвучало как согласие.
– Почему? – Артур настойчиво продолжал.
– Ну не надо. – Елена пыталась отстраниться, стыдливо одергивая юбку, которую Артур попытался приподнять свободной рукой.
Артур остановился.
– Если тебе не хочется, если что-то не так, я могу отправить тебя домой. Я ни на чем не настаиваю. – Артур не понимал, почему Лена так себя ведет. Обычно девушки ему не отказывали. Даже в его пятьдесят.
– Да не в этом дело. – Лена покраснела.
– А в чем? Я тебе не нравлюсь?
– Нет-нет. Очень… – Лена замялась. Не в ее правилах было откровенничать с мужчиной и говорить о том, что она совсем не искусна в любви.
– Тогда иди ко мне. – Артур протянул руки. «Пусть будет он, а не какой-то мальчишка в подворотне», – подумала Лена и сама поцеловала его…
На следующее утро она с удивлением рассматривала спящего Артура. Лена совсем не так представляла себе свой первый секс. В девичьих грезах она мечтала об акте восторженной любви, поцелуях, нежных словах и неторопливых ласках. Дальше ласок в мыслях не заходила.
Артур же не любил прелюдий, обладал женщинами без особых изысков, женское тело представляло для него скорее физиологический интерес – в женские души он не заглядывал. Просто выдумывал их, когда писал. Может быть, поэтому в его творениях женские персонажи всегда были чисто функциональными элементами, нужными для выстраивания сюжета. Иногда заглядывал в мозги, если у его любовниц они имелись, но это случалось редко. Мысль о том, что он не тех выбирает, его коробила, и Артур ее от себя гнал. Он никогда не раздевал женщин, они раздевались сами, и не под слова любви, а под будничные разговоры. Послевкусие Артур не ценил, вскакивал с постели быстро, нежности, милые любовные ласки не признавал: зачем на это тратить время, ведь главное уже случилось?
Артур считал себя превосходным любовником, впрочем, как и каждый мужчина на земле. Надо отдать должное, сексуальной техникой он владел неплохо, но настоящего вкуса женщин не чувствовал. Их желания его не интересовали. Как алкоголику все равно, с кем пить, ему было все равно, с кем спать.
Однако с Леной было по-другому. Она будоражила его воображение своей неискушенностью, наивностью, какой-то провинциальной неиспорченностью. Она не строила из себя Татьяну Ларину, а как будто была ею, и это казалось очень нетривиальным. Ему было приятно лепить из нее Галатею. Лена была умна и начитанна: Артур с удивлением поймал себя на мысли, что эта девушка интересна ему как собеседница. А Лене льстило внимание именитого ухажера. Она была ему благодарна за каждую мелочь, за любое проявление внимания: небольшой букет цветов, изящное колечко.
Впервые в жизни Артур старался в постели. Он хотел поразить Лену техникой сексуального мастерства, но ей нужно было совсем не это. Она хотела мурлыкать кошкой у него на груди, однако каждый раз после акта любви Артур шел в душ, возвращался в постель и засыпал. Лена сначала удивлялась этому: в ее книжках любовь была описана совсем по-другому. Но потом привыкла. Тепло, интересно, тихо. Наверное, это и есть настоящая жизнь.
Артур же старался для Лены как мог. Он выводил ее на прогулки в музеи, через своих прошлых любовниц доставал билеты на премьеры, иногда занимал у тех же барышень деньги, чтоб поужинать с Леной в ресторане. Ресторанов Лена стеснялась, ей не в чем было туда выходить. Артур это видел, снова занимал деньги, водил Лену в бюджетные сетевые магазины и очень гордился купленным недорогим платьем. Артур и не заметил, как влюбился в свою Галатею по-настоящему.