Правда о деле Гарри Квеберта - стр. 26

– Вы кого-то подозревали тогда?

Он на секунду замялся, потом сказал:

– Официально это не говорилось, но… думали на Гарри. И причины у нас были. Я хочу сказать: он приезжает в Аврору, а через три месяца исчезает малышка Келлерган. Странное совпадение, нет? А главное, какая у него была тогда машина? Черный “шевроле-монте-карло”. Но улик против него не хватало. По сути, эта рукопись – то самое доказательство, какое мы искали тридцать три года назад.

– Не думаю. Это не Гарри. И потом, зачем ему оставлять такую улику против себя вместе с телом? И зачем он послал садовников рыть землю именно там, где закопал труп? Это же ни в какие ворота не лезет.

Тревис пожал плечами:

– Поверь моему опыту старого копа: никогда не знаешь, на что способны люди. И особенно те, кого вроде бы хорошо знаешь.

С этими словами он поднялся и сердечно попрощался со мной: “Если я могу что-то для тебя сделать, скажи, не стесняйся”. Пинкас, не проронивший ни звука за все время нашего разговора, недоверчиво произнес: “Надо же… Понятия не имел, что полиция подозревала Гарри…” Я ничего не ответил. Оторвал первую страницу газеты, сунул в карман и, хотя было еще рано, поехал в Конкорд.

Мужская тюрьма штата Нью-Гэмпшир расположена по адресу Норт-Стейт-стрит, 281, на севере Конкорда. Чтобы попасть туда из Авроры, нужно свернуть с шоссе 93 за торговым центром “Капитолий”, потом, на углу “Холидей-Инн”, на Норт-стрит, и ехать прямо минут десять. За кладбищем Блоссом-Хилл и озерцом в форме подковы возле реки дорога идет вдоль решетчатой ограды с колючей проволокой, не оставляющей сомнений в том, куда ты попал; чуть подальше висит указатель с названием тюрьмы, а за ним видны угрюмые строения из красного кирпича, обнесенные толстой стеной, и решетки главного входа. Напротив, на другой стороне улицы – дилерский центр по продаже автомобилей.

Рот ждал меня на парковке, курил дешевую сигару. Вид у него был безмятежный. Вместо приветствия он снисходительно похлопал меня по плечу, словно мы были старые друзья.

– Первый раз в тюрьме? – спросил он.

– Да.

– Постарайтесь расслабиться.

– А кто вам сказал, что я напряжен?

Он заметил стайку журналистов, поджидавших поблизости:

– Они повсюду. Главное, не реагируйте на их приставания. Это гиены, Гольдман. Они не отвяжутся, пока вы им не швырнете чего-нибудь жареного. Будьте непреклонны и храните молчание. Малейшее ваше дурно истолкованное слово может обернуться против нас и угробить мою стратегию защиты.

– И какова ваша стратегия?

Он взглянул на меня очень серьезно:

– Все отрицать.

– Все отрицать?

– Да, все. Их связь, похищение, оба убийства. Будем доказывать в суде его невиновность, я добьюсь оправдания Гарри и очень рассчитываю потребовать возмещения миллионных убытков и ущерба от штата Нью-Гэмпшир.

– А куда вы денете рукопись, найденную полицией вместе с телом? И признания Гарри, что у него была связь с Нолой?

– Рукопись ничего не доказывает! Написать не значит убить. И потом, Гарри все объяснил, и вполне вразумительно: Нола перед тем, как исчезнуть, унесла рукопись. Что до их интрижки, это просто увлечение. Ничего особо дурного. Ничего противозаконного. Прокурор ничего доказать не сможет, вот увидите.

– Я говорил с шефом полиции Авроры, Тревисом Доуном. Он утверждает, что Гарри в свое время был под подозрением.