Правда или борода - стр. 9

Глаза не сразу привыкли к полумраку. Где мы и как здесь оказались, не говоря уже о том, с кем я тут нахожусь? Единственная лампочка едва рассеивала темноту, и я чуть не упала, запутавшись в собственных ногах, но Бо обернулся, внезапно положил руки мне на бедра и прижал к стене.

За спиной ощущался твердый бетон, а спереди надо мной возвышался Бо со всей своей героической красотой – нас разделяли какие-то сантиметры. Я не могла оторваться от его блестящих глаз. Здесь, и только здесь он наконец остановился.

Я была в полном замешательстве – к состоянию моих чувств подойдет слово «сумбурные». Происходящее смахивало на музыкальный клип с романтическим видеорядом (я забыла сказать, что мои мечтания чаще всего напоминали клипы вроде «Поспеши, поспеши» Полы Абдул[3], те самые, с размывающими фильтрами, которые затушевывали любые несовершенства). Я могла лишь немо таращиться на моего кумира снизу вверх.

Бо наклонился – и врезался лбом в край моей шляпы. Нахмурившись, он стянул с меня шляпу вместе с париком и бородой и бросил на пол.

– Мне нравится твой костюм, – доверительно сообщил он, вернув руки на прежнее место и кружа большими пальцами чуть выше моих ягодиц, словно ему кто-то дал право трогать меня, как ему вздумается. Жар от его ладоней посылал обжигающие стрелы куда-то в низ живота, по телу пробегала дрожь. – Но шляпа мешает.

Я знаю Бо почти пятнадцать лет, но даже в самых разнузданных мечтах не представляла себе такую сцену. Я не лгала, когда говорила Клэр, что моя влюбленность в Бо – штука сложная. Я представляла, как мы с ним, два супергероя, спасаем людей: видела же я, как он защитил двух малышей от гремучей змеи! А еще его всегда отличало терпение.

В основном мои фантазии были бесполыми грезами юной девицы с развитым чувством обожания.

Но сейчас в Бо не осталось и следа терпения, и он стал очень-очень реальным. Даже в полумраке закулисья его глаза сверкали, как сапфиры, словно в них было по источнику внутреннего света. Я с огорчением подумала о собственных заурядных карих радужках и, как истинная дурочка, начала надеяться, что наши дети унаследуют цвет глаз Бо.

Его руки скользнули вверх легким движением и сбросили плащ с моих плеч. Он отобрал у меня посох, и я смотрела, как бережно Бо поставил его к стене, шаркнув ботинками по деревянному полу.

– Джессика Джеймс, ты бросала на меня пламенные взгляды, которые сложно игнорировать, – сказал он почти с животным урчаньем, подавшись на дюйм ближе.

Я не ответила. Я не знала, что такое пламенные взгляды и как их бросают, но догадалась, что именно мои самопроизвольно воспламенившиеся взгляды ответственны за этот тет-а-тет. Сердце у меня сжалось, а затем подскочило, когда Бо облизнул нижнюю губу и прикусил ее.

Правильно, укуси эту губу!

Я едва сдержала стон.

Я сумасшедше, бешено возбудилась, а я совершенно не умею справляться с подобными чувствами.

Разрыв гимена в тринадцать лет во время катания на лошади, множество поцелуев со случайными парнями ради прикола и практики, несколько ничего не значащих и неинтересных тисканий в старших классах и колледже, пьяное лаконичное совокупление в общежитии с лаборантом кафедры физики в прошлом году – вот и весь список моих похождений.

Честно признаться, ездить на лошади мне нравилось больше, чем садиться верхом на мужчину. По крайней мере, лошадь была жеребцом, а вот лаборант больше походил на шетлендского пони – волосатый и маленький.