Практикум по уголовному процессу - стр. 29
Осужденные обратились с апелляционными жалобами на приговор, приводя вышеизложенные доводы о недопустимости этих доказательств. Защитник Мамонова Кудрин при этом обращал внимание, что сообщенные всеми троими сведения о конкретных обстоятельствах применения к ним недозволенных мер воздействия согласуются между собой, что было бы невозможно, не соответствуй эти сведения действительности – всем троим была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Полагал, что в этой связи следователь незаконно отказал в его ходатайстве о проведении очной ставки обвиняемых для сверки их показаний.
Прокурор возражал против удовлетворения жалоб, отмечая следующее. С момента задержания каждому из осужденных был предоставлен защитник и все допросы проводились с его участием, что исключает какое-либо незаконное воздействие на них. При этом в своих первоначальных показаниях осужденные сообщили такие подробности о подготовке, планировании и осуществлении преступлений, о которых органы предварительного следствия не знали и не могли знать. Кроме того, на основании заявления Кудрина была проведена проверка в отношении допрашивавших их сотрудников, по результатам которой эти доводы не подтвердились и в возбуждении уголовного дела было отказано.
3 мая 2015 г. приятели Шадрин и Егоров совместно распивали спиртные напитки на квартире у Егорова.
Около 19 часов Шадрин явился в ближайшее отделение полиции и сообщил, что в ходе распития с Егоровым спиртных напитков и происшедшей между ними борьбы Егоров был задушен ремнем.
В дальнейшем при даче показаний на допросах и при проверке показаний на месте Шадрин пояснял, что в ходе борьбы он упал, а Егоров оказался на нем сверху. Шадрин накинул на шею потерпевшему брючный ремень и стал тянуть его концы в разные стороны, пока не почувствовал, что потерпевший перестал двигаться.
Ленинский районный суд г. Томска, рассмотрев дело, признал Шадрина виновным в убийстве (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Приговор от 16 сентября 2015 г. был основан на вышеприведенных показаниях обвиняемого, оцененных судом как признательные, а также других доказательствах: протоколах осмотра места происшествия и проверки показаний на месте, показаниях свидетелей, результатах судебно-медицинской экспертизы.
Шадрин обжаловал приговор как основанный на предположениях и настаивал на отсутствии в его действиях вмененного состава. В своей апелляционной жалобе он указал, что ни в явке с повинной, ни в показаниях, данных в дальнейшем, он не признавал, что убил Егорова. Согласно данным показаниям, никакого умысла на убийство потерпевшего он не имел, а стал его душить, приняв за «чудовище» в результате возникших у него галлюцинаций. Также, согласно показаниям Шадрина, никакой борьбы между ним и потерпевшим не было, а Егоров по его просьбе демонстрировал ему приемы самообороны.
Защитник Шадрина поддержал апелляционную жалобу, отметив также, что версия Шадрина подтверждается показаниями свидетеля П., который видел его выбегающим из дома Егорова с криком: «Чудовища!»; для проверки психического и физического состояния Шадрина необходимо было назначить экспертизу, без чего объективная оценка его показаний была невозможна; вина Шадрина подтверждается единственным доказательством – его признанием, что не соответствует ст. 77 УПК РФ.