Практикант. Книга 5 - стр. 3
Это молниеносная в режиме реального времени, до автоматизма отточенная на тренировках нехитрая операция сейчас, когда всё вокруг застыло на паузе Настройщика, превращается в удручающе-долгий нудный процесс. Отщёлкнутая из пистолета пустая обойма вместо приличного вылета начинает выползать из рукояти со скоростью беременной улитки, а отчаянная попытка подхватить её ногтями левой руки и вытянуть самостоятельно увеличивает скорость извлечения всего-то до черепашьей. Заблаговременно припасённая в левой ладони сменная обойма так же мучительно туго забивается в пистолетную рукоять. И когда она наконец встаёт на место, от чудовищной боли в разрывающемся на части затылке глаза начинает постепенно застилать багровая пелена.
На остатках морально-волевых мучительно медленно передёргиваю затвор и возобновляю дальнейшую стрельбу…
Под занавес, когда все набегающие твари оказываются отоварены упёршимися в уязвимости маслинами, я смещаю пистолетный ствол к ближайшему сияющему солнечным светом порталу и произвожу подряд пять оставшихся выстрелов в сероватое пятно в нижнем краю бывшего зеркала – место знака-активатора, багровой женской ладони, эффектное появление которого разом на всех зеркалах барбершопа стало отправной точкой для дружной активации десятка потусторонних порталов.
Когда, закончив стрельбу из повторно разряженного пистолета, я отменил Настройщика, из-за лютой мигрени перед глазами уже всё плыло, превратившись в мутное багровое болото.
Тут же окружающая тишина взрывается многоголосым визгом и звоном осыпающего стекла.
Ослепший от мигрени, я не вижу, как друг за дружкой с эффектом домино рушатся настенные порталы, как, спотыкаясь после сбитых ударами пуль прыжков, вокруг меня штабелями валятся на пол смертельно раненые бестии и царусы…
Лишь по сгустившимся в помещении сумеркам и быстро затухающим воплям подранков я догадался, что отчаянная попытка ликвидации спонтанного прорыва реализовалась если и не на все сто, то на девяносто процентов точно.
«Сла-а-авна-а-ая охо-о-ота-а-а», – раздался в голове тягучий голос исчадия.
– Марина, ты здесь? Помоги мне. Я ослеп и ничего не вижу, – попытался по новой наладить контакт с бывшей союзницей.
Но вместо ответа тягучим голосом ощутил вдруг неожиданный удар копной шелковистых волос по лицу. Даже не удар, а эдакое игривое касание. После которого застилающая взор багровая пелена тут же развеялась и я вновь чётко увидел перед собой заваленный мёртвыми телами потусторонних тварей разгромленный зал барбершопа.
«До-о-о встре-е-ечи-и-и». – Очередная тягучая фраза в голове совпала с хлопком наружной двери за спиной.
Порывисто обернувшись, я лишь мельком увидел за стеклянной дверью почти растворившийся в свете уличных фонарей силуэт обнажённой девушки, сбегающей по ступеням крыльца на тротуар.
– Твою ж мать, – обречённо выдохнул вслед сгинувшей беглянке и, сменив пистолет в руке на айфон, набрал наконец номер офиса.
Глава 2
– Серёжа, хорош дрыхнуть! Вставай уже, кому сказано! Мы на пару опаздываем! – трясла меня за плечо неугомонная Терентьева.
– Маш, ну будь человеком. Я только-только глаза сомкнул, – плакался я, отчаянно зарываясь головой в подушку, поскольку одеяло жестокая девчонка сорвала с меня в первую очередь.
И ведь ничуть не соврал, действительно вернувшись домой из офиса после ночного аврала всего час назад. Почему там промурыжили меня почти до рассвета? Ну, во-первых, мне дважды в подробностях пришлось пересказывать предысторию прорыва с зовом исчадия и сам отчаянный отстрел (уже мною лично) прорвавшихся из теневой параллели «гостей» сперва прибывшим на зачистку местности в разгромленный барбершоп Игорю с Александром, затем в офисе съехавшимся на экстренную планёрку Борисычу и Митюне с Елизаветой. А во-вторых, пришлось ещё потом подвергнуться дотошному Лизкиному исследованию. И получившая карт-бланш от шефа Лизавета кучей артефактных приборов битый час пыталась нащупать на моём теле след недавно наброшенного бывшей союзницей теневого аркана (так было сказано без разъяснений). Уж не знаю, нашла там чего-нибудь Митюнина подруга или нет, но со мной результатами своих исследований артефактор делиться наотрез отказалась. Когда она закончила, мне просто было велено одеваться и возвращаться домой. Тихонечко прокравшись обратно в квартиру, я наконец нырнул под одеяло, прижавшись к тёплой Машкиной попке, и только-только начал засыпать, как заголосил будильник в её гаджете.