Практическая психосоматика. Какие эмоции и мысли программируют болезнь и как обрести здоровье - стр. 10
Мы все разные, но кое-что нас объединяет на самом деле. И это не национальность, не язык, не религиозная принадлежность или гражданство. Мы можем ходить в одну и ту же церковь, говорить на одном и том же языке, жить в одной деревне, но не знать своего соседа. А вот что нас действительно объединяет как вид, как популяцию – так это стремление к развитию и осознанности. Кто быстрее к этому приходит, кто-то медленнее, но по этому пути идут все! Совершенству нет предела, с годами начинаешь это понимать.
Я врач более чем с двадцатилетним стажем, но я всегда учусь. В 1998 году я сделал одну ошибку: окончил медицинский институт и решил, что все знаю. Решил не идти в ординатуру для получения той или иной медицинской специальности. Мне казалось, что я могу обнять мир, делать что угодно, у меня все получается, нет никаких пределов, и учиться мне больше ничему не нужно! Пациенты исцеляются, обращаются новые, сарафанное радио работает.
Много позже я понял, что большинство начинающих грешат этим. Человек постоянно развивается и должен развиваться всегда. Надо креативить и жить вместе со Вселенной, быть настоящим, вбирать в себя новые знания, более тонкую энергию и делиться ею с миром, будучи ее ретранслятором. Вот сейчас я это понимаю. Но более двадцати лет назад, поставив себя «на паузу», я был далек от этого понимания.
В течение года «на паузе» у меня возникла субдепрессия. На меня напала меланхолия. С одной стороны, я все могу, с другой – мне все неохота. Плюс появились первые неудачи: тяжелые пациенты, с которыми почему-то не очень получалось работать. И это привело к тому, что я понял, что я чего-то не знаю. Честно, пришло вот это ощущение: я чего-то не понимаю, в чем-то остановился.
В такой момент очень важно задать себе вопрос, чего ты на самом деле хочешь. Что ты хочешь узнать? Я себе такой вопрос задал и честно на него ответил: я не знаю, что такое психика человека. Я знаю, что такое энергетика, что такое физическое тело, я знаю его анатомию, физиологию, я знаю гистологию, но я не знаю, что такое ПСИХИКА. В мединституте за шесть лет у нас было всего два занятия по психологии. И естественно, этого крайне мало, чтобы разобраться в этом глобальном вопросе. И тогда я решил начать изучать психику человека с самой непростой области – с психиатрии. Я решил, что если разберусь, что такое патология в этом вопросе, то быстрее пойму, и что такое норма. И что находится посередине.
Начался новый этап и интересная дорога. И просто показательный случай! Как говорится, типичный «знак судьбы». Я вместе с моим товарищем решил поступать в платную ординатуру на базе Института им. В. П. Сербского. (Тогда он назывался Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.) Мы подали документы, успешно сдали экзамены. Последним этапом было собеседование, сразу после экзамена, с комиссией под председательством тогдашнего директора института академика РАМН Татьяны Борисовны Дмитриевой. В составе комиссии был также и ее заместитель, нынешний директор центра, Зураб Ильич Кекелидзе.
Накануне доцент, который готовил нас к собеседованию, среди прочего, сказал, чтобы мы не говорили лишнего. Поэтому на вопрос «А что же ты делал год?» я ответил в не очень корректной форме, что не хотел бы распространяться об этом. Возникла пауза, члены комиссии были в легком недоумении. Хорошо помню покрасневшее от возмущения лицо Дмитриевой. Конечно, меня не взяли. Я пришел выяснять, как так, я готов оплачивать свое обучение, я успешно сдал экзамены, но Кекелидзе, которого я поймал в коридоре, когда узнал результат собеседования, меня отшил: нет – значит, нет.