Практическая психология. Герцог - стр. 78
— Ты не мой друг, Сарх Гривастый Волк, ты партнер, и я понимаю тебя, но твоего сына я считал другом. Он предал меня, не сказав о готовящемся нападении. Я больше не хочу видеть Иверта Урагана рядом с собой.
Ну и зачем она это сказала? Кто ее дернул за язык? Да еще и голос сорвался от обиды. У, как стыдно! Как это не по-мужски! Надо было просто дать ему в морду!
— Эй, Бешеный Алан, — в отличие от спокойного отца Иверт бурлил, словно весенний ручей, хватанувший слишком много талых вод. Он вскочил на ноги и положил руку на рукоять кинжала. Виктория почувствовала, как сзади подобрался Ворон. — Я давал клятву верности лично тебе, а не твоему народу! Тебе, Бешеный Алан, я должен жизни!
— Мой сын не мог пойти против союзного племени, — пояснил Сарх. — Это бесчестие — выдать захватчикам тех, с кем у тебя общие предки.
— Он убил Ведмедя.
— Я горжусь своим сыном. Он спас моего друга от позора. Смерть в бою ведет к предкам, смерть от веревки — ведет к забвению. Это худшее, что может произойти с воином.
— Он спас вас, кир Алан, — вступил в разговор Хват. — Увел от опасности, а ваше исчезновение навело Рэя на подозрения, что затевается грязное дело, и капитан поспешил на помощь. Иначе мы все были бы мертвы. Все. И вы тоже. У горцев странные понятия о чести, но если они дают клятвы, можно не волноваться.
Какая прелесть! Любую клятву можно обойти, и Иверт это прекрасно продемонстрировал. Виктория не хотела слушать никакие доводы. Ей нужен был виновный, и она назначила на эту роль Иверта.
— Спасибо, Иверт Ураган. Если бы все мои люди погибли, а я остался жив, я был бы благодарен тебе еще больше, — процедил Алан сквозь зубы. — Я сделал выводы и запомнил все ваши слова.
— Я не мальчик чтобы оправдываться перед тобой, Бешеный Алан. Я делаю то, что считаю нужным, чтобы отдать тебе долг жизни, — не менее ядовито ответил Иверт, кривя губы в перекошенной улыбке.
— Ты спас мне жизнь, поэтому выполнил свой долг. Я возвращаю твои клятвы. Ты больше мне ничего не должен, можешь спать спокойно, и желательно подальше от меня, — голос конта сочился ехидством, хотя больше всего Виктории хотелось кулаками размазать улыбку горца по его лицу.
— Я сам решаю, где и с кем мне спать.
— Это я заметил, пока мы были в плену у Гадюки.
— Я пошел на это, чтобы защитить тебя от женщин! — возмущенно заявил Иверт.
— Да мне плевать! Главное, чтобы ты сейчас находился как можно дальше!
— Вы ругаетесь, как старые любовники, — довольно улыбнулся Сарх. Дождавшись, когда мужчины с одинаково возмущенными лицами повернутся к нему, он сменил тон на более жесткий, и Виктория моментально вспомнила, где они находятся и что ей предстоит. — Когда ты пойдешь в поход на селение Ведмедя?
Алан перевел взгляд на Рэя.
— К обеду выступим.
— В Роган отправится трое послушников, — безразличным голосом проговорил Лис. — Остальные будут с вами, конт Алан Валлид. Ведь это вы поведете в бой своих людей?
Виктории показалось, или в голосе парня прозвучал намек? Зная, каким может быть Алвис, она решила, что не показалось. Черт! Черт! Черт! Как соблазнительно остаться здесь, а еще лучше — сесть на корабль и убраться как можно дальше от горцев, от мести, от проклятого решения, которого она себе никогда не простит! Сказать, что она не может нарушить график, что у нее встреча, и уйти морем в герцогство. Малодушно сбежать от убийства. Нельзя убивать детей! Нельзя! А она собирается это сделать, потому что точно знает, что эти дети вырастут и придут убивать ее детей. Она ненавидела себя за жалость, ненавидела за принятое решение, ненавидела за трусость. Но конт Алан Валлид не имел права трусливо прятаться за спиной Рэя, за спинами этих мальчишек-ксенов, за спиной Хвата и его ветеранов. Не позволит она себе такого. Виктория никогда не была трусом, но сейчас она боялась. Боялась собственной совести. Оправдания вроде «это не я, это время такое» она считала для себя неприемлемыми. Полностью осознавала свою ответственность за отданное распоряжение, осознавала, что она себе этого не простит, и когда придет ее время, ответит на божьем суде за принятое решение.