Практическая психология. Герцог - стр. 6
Иверт тряхнул распущенными волосами. От этого движения по телу пронесся горячий шквал. Виктория встала и сделала шаг к замершему у окна горцу, протянула руку и… едва успела ее отдернуть, когда Иверт резко обернулся.
— Бешеный Алан, я говорил с отцом. Он поддержал мое желание служить тебе. Я останусь с тобой до тех пор, пока не посчитаю, что мой долг крови выплачен полностью.
Они стояли друг напротив друга, в глазах горца Виктория искала нежность и сострадание, но видела лишь спокойствие и ожидание ответа.
— Назначь день, когда ты примешь мои клятвы.
О какой клятве он говорит? Разве это ей сейчас нужно? Разве горец не видит, не чувствует? Неужели он так слеп? Мысли метались, мешая сосредоточиться, и не желали уходить. По телу пробегали волна за волной и собирались в воронку внизу живота. Иверт что-то говорил, но Виктория не слышала, она лишь видела шевелящиеся губы, к которым ей так хотелось прильнуть. Сосредоточиться! Взять себя в руки. Это просто стресс, просто накопившаяся усталость — физическая и моральная. Одиночество. Но это пройдет! Должно пройти! Так отчего ей захотелось заорать в лицо мужчине о своих чувствах? Виктория сделала шаг в сторону и нащупала меч, прислоненный к стене. Последнее время она использовала Разящий как трость. Зеленые глаза немного растеряно, не мигая, смотрели в серые, и от этого взгляда хотелось бежать. Куда бежать? Зачем? Ведь она выбрала мужскую жизнь! Она выбрала мужское тело! Она отказалась от своей любви, когда заключала сделку с Вадием!
— Иверт, уйди, — тихо произнес конт.
Воздух в комнате стал вязким, ей стало тяжело дышать, желудок сжался от ожидания.
— Эй, Алан, что случилось? Тебе плохо? — встревоженно произнес игуш, делая шаг вперед.
— Мне плохо, — едва слышно прошептал конт, но Иверт услышал.
— Позвать Рэя? Что с тобой? Где болит? — Он обнял конта за плечи и легонько подтолкнул к кровати.
Виктория покачнулась от нахлынувших на нее эмоций и чувств. Она едва сдержалась, чтобы не вцепиться в мужчину двумя руками.
Нет, она никогда не сможет ему признаться. Никогда. Почему бы горцу сейчас не уйти? Что он хочет услышать? Что она обманула саму себя, когда заключила сделку с Вадием и поклялась жить в этом ненавистном мужском теле? Безнадежная тоска поднялась со дна души и поглотила разум.
— Алан, тебе нужно лечь. Тебя трясет! Хочешь, я пришлю служанку, чтобы согрела постель?
— Зачем мне служанка, когда есть ты?
Но Иверт никак не отреагировал на эти слова Валлида, только бросил на конта быстрый внимательный и немного виноватый взгляд, и от этого Виктории показалось, что чувство одиночества стало осязаемым, оно протянуло к ней свои щупальца, сжимающие сердце.
Наконец они добрались до кровати. Виктория тяжело села, оперлась на меч и оттолкнула руку горца.
— Нет! Я не хочу служанку! — прорычала, чтобы сказать хоть что-нибудь. Чтобы не разрыдаться и не начать крушить все вокруг.
«Иверт, неужели ты так слеп? Я еще смотрю на кого-нибудь так, как на тебя? — тоскливо подумала Виктория. — Мне никто больше не нужен. И… ты больше не нужен».
Она который раз пыталась убедить себя, что сможет забыть эту шальную ненужную любовь, так усложнившую ее жизнь. Она уговаривала себя и сама себе не верила. Женщина чувствовала себя мухой, завязшей в паутине. Неизбежная безысходность. Ненужные мысли. Болезненные и жестокие. Может быть, оно и к лучшему? Может быть, ей нужно было это понять? Она ведь сама выбрала. Сама отказалась от предложения Ирия, так чего она ожидала? На что надеялась? Ее удел — одиночество. Долгие годы одиночества. Пустота, холод, страх потери.