Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин - стр. 22

– Отходим.

Очень быстро убийственная карусель замерла, наши и не наши разлетелись, оставляя на земле дымящиеся обломки.

Горе побежденным…

Настроение у Быкова было обычное.

Для приподнятости не хватало сущей мелочи – чтобы все были живы и здоровы.

Да, из его пилотов никто не пострадал, но и Хользунов ему не чужой, однополчанин все-таки.

А с Батовым что?

Вот, и морщишь лицо…

Григорий неожиданно подумал, а что же с ним самим случилось в тот «роковой» день, 5 марта?

Не здесь, а там?

Может, тамошний Быков и не почувствовал ничего при этом… как бишь его… ментальном переносе?

Добил пиндосовский «Тандерболт», да и повернул к Широкино?

Или, как говорится, скоропостижно?.. Душа-то отлетела… Вернее, перелетела.

На новое ПМЖ.

Или теперь две одинаковые души сосуществуют в мироздании, разделенные семидесятью годами?

Сейчас ты договоришься, усмехнулся Быков.

Уже о переселении душ речь пошла. А еще атеист! Не стыдно?

Пропесочить бы тебя на партсобрании, выбить всю дурь из головы…

Впереди, за бесконечной кудрявостью леса, Григорий заметил давнишнюю звонницу, их единственный ориентир.

Сама церковь лежала в руинах – то ли бомба угодила, то ли рьяные безбожники снесли, – а башня колокольни стояла несокрушимо.

Ободранная, с оголенной кирпичной кладкой, она неприятно напоминала освежеванное тело.

Ну, хоть с курса не сбились…

Самолеты с «пятеркой» и «семеркой» на борту по-прежнему летели левее.

Микоян с Котовым обошли звонницу со своей стороны, Быков – со своей.

Лес впереди на секундочку расступился, открывая широкую дорогу с полуторкой, торчавшей поперек ямистой «проезжей части».

К грузовику была прицеплена повозка-рама, с которой задирала тонкий ствол зенитная 25-мм пушка образца 1940 года.

Вокруг нее суетились непонятные личности в штатском.

Все это очень быстро ушло из поля зрения, а в следующее мгновенье перед «Яком» вспухли дымные клубы разрывов. Самолет вздрогнул – осколки порвали обшивку крыла, пробили капот, чиркнули по фонарю, оставляя белесую борозду.

– Твою медь!

Быков резко вывел истребитель из-под огня и заложил вираж.

– Внимание, группа! Обстрелян неизвестными зенитчиками!

Описав круг, «Як» вышел на неведомых стрелков со стороны солнца.

Нос самолета наклонился в крутом пике, еще немного… Пикирование стало пологим, и Григорий вмял пальцем гашетку.

«Як» сотрясся от очередей.

Снаряды и пули прошили полуторку от заднего борта до кабины – щепки, жестянки, осколки так и брызнули.

Двоих или троих зенитчиков порвало, а прочие порскнули в стороны.

«Колорад» поднял свой самолет выше, пропуская седьмой и пятый номера.

Микоян с Котовым добавили, изрешетив кабину полуторки.

– Может, это партизаны? – засомневался Орехов.

– А им что, повылазило? – откликнулся Кот. – Красных звезд не видно?

– Разберемся, – буркнул Быков. – Уходим.

…– Вторая эскадрилья – по самолетам! Первая и четвертая – ожидать в готовности!

Моторы ревели, не переставая.

Одни истребители взлетали, другие давно уж были в небе, помогая пехоте удерживать линию фронта, а третьи кружили, ожидая очереди на посадку.

Дул сильный боковой ветер, поэтому все самолеты взлетали и садились чуть ли не поперек ВПП.

Инженеры, техники, механики, мотористы работали, как черти – надо было за каких-то двадцать минут подготовить самолеты к повторному вылету.

Дозаправить, пополнить боекомплект, осмотреть сам истребитель и его мотор, все проверить, где положено, подтянуть, где надо, починить или заменить.