Позволь мне стать её мамой - стр. 21
- Пойдем снеговика лепить, Лиза?!
- Ага, а потом санитары нас свяжут и из нас снеговиков слепят, - смеется, да не весело. – Я, вот знаешь, чего хочу страсть как? Арбуз!
- А я бы пиццу слопала с салями, и что бы там было много сыра! - чувствую внезапно зверский голод.
- Хочешь, устрою? - смотрит в упор. - Для исполнения твоего желания нужно сделать лишь один звонок, и волшебник Алексей доставит пиццу бесплатно горяченькой в палату. С арбузом вот мне так не везёт. Но мне вообще по жизни не везёт, - горько хмыкает, отворачиваясь к окну.
В животе урчит, а мозг дразнит воспоминаниями о пицце, которую я когда-то пекла, когда сидела дома под присмотром и ждала рождения Вареньки.
- Хочу, я такая голодная, кажется, что целую вечность не ела нормальной еды. Кстати, - иду к окну и сажусь на подоконник и тоже рассматриваю снежинки летящие с неба, - у моей бабушки есть консервированные арбузы, знаю, что не то, но все же. Могу сделать заказ. Она сразу привезёт. Ты как, согласна?
Глаза моей собеседницы загорелись.
- Пойдёт, я бы убила за арбуз, - смеётся слишком радостно.
- Что ещё есть у твоей бабушки вкусненького? Рассказывай! У меня нет бабушки. Только Лешенька.
- О, да я тебе устану перечислять, что у нее в закромах есть. Она удивительный человек...
О бабушке я люблю говорить, особенно нахваливая её умение вкусно готовить. Мы так не вовремя заговорили о еде, что наши животы урчали, как кашалоты в брачный период. Смеемся, догрызая одно яблоко на двоих. Видимо наш смех насторожил медсестру. Она заглянула опасливо в палату к Лизе, шустро оценила обстановку и исчезла.
- Как думаешь, что сделает? - машу головой в сторону двери и, обгладывая огрызок до тощей плодоножки, смеюсь.
- Успокоит, это они хорошо умеют, - меняется в лице. - Время раскрыть карты, подруга. Почему ты здесь? Она вернётся быстро, поэтому говори быстро. У меня ребёнок умер и крыша поехала. У тебя?
- И отец моего ребенка, и сам ребенок, - делаю голос тише и понимаю, что нас, возможно, слушают и совещаются.
А впрочем, какого черта?! Что плохого в том, что мы здесь сидим и общаемся.
- Комбо. Мой просто ушёл, когда, - замолкает, судорожно вздыхает и отворачивается к окну.
В этот момент в палату приходят санитары с уколами, и наша беседа подходит к концу.
Это были тяжёлые похороны. Я всё помню в полусознательном состоянии. И если бы не они, мои друзья, я бы давно загремела в дурку. А я туда не хочу. Я послушно исполняла советы Лёши и пила таблетки. Общаться толком не могла. После новостей от отца, я словно утратила способность говорить. Не могла и слова выронить с губ, так немел язык.
Смерть мамы, через несколько часов отца меня доконали вкупе с тем, что я узнала. Четыре года! Четыре долбанных года я не жила, а существовала. Где она?! Как живет? Что если в детском доме прозябает?
- Лиза, сделай мне чай. Лёш, отыщи огромную шоколадку в шкафу, мне нужно заесть всю горечь, что скопилась во мне за последние три дня.
Мне паскудно, тогда как бабушке? Антон отвёз её обратно домой. Не захотела задерживаться в доме зятя. Да и я её понимаю прекрасно. Сама здесь надолго не задержусь. Мне этот дом давно чужой.
Последние три с половиной года я жила в квартире, которую снимала рядом с Лизой. Мы были не разлей вода все эти годы. Она мне больше, чем подруга. И её брат Алексей не просто хороший парень, он и мне стал родным. С Лизой мы работали в детском центре раннего развития. Она учителем английского, а я занималась с детками подготовкой к школе.