Позволь мне стать её мамой - стр. 13
Он странно быстро ретировался. Я же смотрела ему в след и не понимала происходящего.
- Ты слышала своего отца, Маша. У тебя сутки. Я тебя не спасу. Слушай отца, и я попытаюсь смягчить его гнев. Позволить тебе родить спокойно.
Я напряглась, что-то меня сильно задело, но что именно не пойму. Неужели за столько месяцев я научилась во всем видеть подвох? А почему бы и не научиться? Их поведение просто ужасно. Мое поведение, может быть, по их версии, тоже, но я не хочу замуж по расчету!
- Неужели ты хотя бы немного переживаешь за дочь, мама? Или вы с отцом опять что-то удумали?
- Ты же переживаешь за это недоразумение, - кивает на мой живот. - Почему не веришь в собственную мать? Я уже говорила, что действую в твоих интересах. Пусть ты этого и не видишь.
- Я должна поговорить с бабулей.
Протягиваю руку, чтобы мне наконец-то дали телефон. Что-то здравое вложить в голову матери не хочу и не буду, услышав ее слова "это недоразумением". Я бы сейчас вопила от боли, но сдерживаюсь. Она не увидит моего отчаяния.
- Невозможно. Не сейчас. Бабушка в отъезде, звонила утром.
И как всегда: отсутствие средства связи делает меня слепым котёнком. И я не в курсе новостей от бабули. Я думала она приедет ко мне ненадолго, чтобы скрасить одиночество. Неужели приболела?
- Что с ней?! - шиплю на мать и пытаюсь сообразить, что мне брать с собой.
- Мило, что тебя это волнует, учитывая, в какой ты сама... - моя утонченная обычно мать явно хотела вульгарно ругнуться, но манеры взяли верх, - неудобной ситуации. Бабушка жизнь прожила, не нужно волноваться за нее. К ней ты не поедешь больше.
- Кто бы сомневался. Неудобная дочь, неудобное положение. Зато у вас всё с отцом легко и просто. Уйди. Мне нужно побыть одной, мне лучше не волновать ребенка. Если он для бабушки и дедушки является бременем, то хотя бы не делайте кислое лицо, пока я не выметусь из этого дома.
Я не могу ее видеть! Слезы душат так, что хочется рыдать без остановки. Только что это даст? Ничего кроме головной боли и взволнованного малыша. Я и только я должна переживать за своего ребенка. И любое горе не беда, ведь у меня есть Ваня, которого я дождусь. У нас все будет хорошо, всем назло. А я сильная, все выдержу. Должна выдержать и идти уверенно вперёд.
Я подбегаю к двери, и жду пока моя мать прошествует к выходу. Мне дышать нечем рядом с ней.
Ноябрь катился к своему логическому завершению. Впереди долгих три месяца зимы. Мороз, холод, слякоть. А я люблю снежную зиму. А теперь полюблю ее ещё больше. В конце января меня ждёт встреча с дочкой. Малышкой, которую мы так с Ваней долго ждали. Разлука сильно повлияла на мое душевное равновесие. И если бы не Варенька, я бы точно сошла с ума. Я очень тосковала. И каждый раз приезд бабули ждала как манны небесной. Но у нас не было возможности говорить по душам, потому что рядом постоянно был со мной отцовский цербер. Бывший спецназовец, который тенью бродил за мной по дому и совал нос в каждую щель. Видимо ему щедро платил мой папаша.
У меня был доступ к интернету только в определенные часы. А всё для того, чтобы я могла выходить на связь с преподавателем и куратором моей группы.
А вот походы в женскую консультацию были довольно занимательными. На меня и двухметрового Романа Дмитриевича смотрели как на двух полудурков. Мужик лет под пятьдесят, ростом с два метра, и я рядом с ним метр с кепкой. Все думали, что это мой благодетель, который больше молчит, чем что-то внятное произнесёт. Я никого не разубеждала, да и прогнать этого терминатора не могла. Спасибо огромное за то, что в кабинет ему хватало совести не заходить. Удивительная выдержка. И как за долгие три месяца я не пыталась его раскрутить на живое общение, ничего не получалось. Мне порой казалось, что это просто кусок железа, а не человек.