Позови меня, Ветлуга - стр. 22

– Хватит, рассказывай нам про следующие уровни, которых мы не достигли, – перебил Андрей.

– А следующий уровень только один – третий, гипотетический для нас с вами. Самое большое удовольствие нормальный человек будущего с определённым критическим объёмом знаний будет получать от получения новых знаний. И в этом заключается высочайший кайф.

– Это вроде «головы профессора Доуэля»?

– Ну, вроде того.

Иногда друзья играли в преферанс. Тогда к ним присоединялся и Брудер, который видел в этой игре некий математический подтекст.

Боря никогда не рисковал в игре и всегда следовал своим чётким правилам, Левка просчитывал вероятности и после третьего хода на распасовках мог с уверенностью сказать, у кого какая карта, Андрей уповал на интуицию и ждал просветления, которые его никогда не подводили.

Играли по копеечке, и проигрыш в триста вистов был никому не обременителен и не обиден. Получали удовольствие, пили чай, грызли солёные ржаные сухарики или калёные тыквенные семечки.

И однажды произошёл эпизод, разрушивший в Андрее некую основу, благодаря которой он довольно уверенно чувствовал себя в жизни.

Играли в начале сентября на веранде. Жирные ночные бабочки бились с грохотом о металлический абажур подвешенной лампочки. Корявая ветка серого аниса каким-то чудом залезла на веранду, радуя небольшими пепельно-бурыми шарами.

Брудер сидел на прикупе, торговались за игру все трое; у Андрея была первая рука, и он спокойно дошёл до семи без козыря, имея четыре старших пики и туза с королём в трефах. Подняв прикуп и увидев там две маленьких бубны, Андрей обратил внимание, что его соперники тоже с равнодушием посмотрели на них. После сноса у него оказалось четыре старших в пиках, четыре младших в бубнах и туз с королём. «Ну, не повезло – так не повезло. Закажу семь без козыря – сяду без одной», – подумал Андрей и уже собирался объявить игру, когда на веранду радостный, вразвалочку, с пузатой бутылкой «Гымзы» в пластиковой оплётке, поднялся Саня Перфишка. Он, видимо, перелез через забор и теперь стоял и наивно улыбался.

Саня знал Ворошилова ещё по школе, хотя и был постарше, а теперь он учился на физтехе и дружил со всеми в городе, с кем только можно было дружить. Физически очень крепкий, настойчивый, агрессивный, он был одновременно и деликатным и услужливым, как ни странным покажется сочетание этих качеств.

– Я у тебя переночую, – заявил он с ходу Боре Иванову, – здесь на веранде. Везде опоздал – и на трамвай, и на автобус. На такси денег нет, а вот бутылочка есть.

Он даже не обращал внимания на четыре пары удивлённых глаз.

– Ну, кому из вас здесь помочь, – заявил он уже деловым тоном и бесцеремонно прошёлся у всех за спиной, заглядывая в карты.

За спиной Андрея он остановился и небрежно, даже незаметно ткнув пальцем в младшую масть бубны, шепнул:

– Вот – ход! Очень интересный ход.

Андрей задумался лишь на миг, и до него дошло, что, если бубны пополам, то у него вырисовывается своя игра: восемь в бубнах. Он быстро посчитал: вероятность довольна большая – почти сорок процентов. Андрей объявил восемь бубновых. Бубны оказались на лапе – сначала Боря взял свои четыре бубны, потом Бородич свои шесть червей. Так Андрей на восьмерике не взял ни одной взятки, не сделав ни одной ошибки. Или сделал?