Позорник - стр. 12
- Ой, - сделала шаг назад.
- Привет, - губы Шибанова растягиваются, пока он внимательно смотрит на меня, - я ведь тебя знаю, верно?
Божечки, Божечки, он со мной говорит?! Или мне это кажется?
- Да… Нет, - отрицательно покачала головой.
- Осталось еще сказать «не знаю», - усмехнулся, протягивая руку, - Я – Никита.
Я знаю! Я просто не могла поверить, что все это действительно происходит со мной.
- Эй, это моя рука. Она не кусается, - чуть шире улыбнулся.
Мне казалось, я просто приросла ногами к крыше, а руки стали тяжелее ста килограмм. От волнения в горле пересохло.
- Ульяна, - наконец-то, заставила свою конечность подняться и коснулась его руки своей. Его пальцы чуть сжали мою кисть, заставляя замереть.
- Ульяна, - проговорил, будто пробуя на вкус. А мне вдруг захотелось рассмеяться. Но только неуверенно улыбнулась в ответ. – Что ты здесь делаешь, Ульяна?
- Прикиньте, Улькин отчим домогается до нее, лезет и лезет урод! Скажи, Уль, - громкий голос Сони перебивает Никиту, заставляя всех посмотреть на мою подругу, а потом искать глазами меня.
- Да, ну! Кажется ей, не на что там и зариться-то, - насмешливо мазнул по мне взглядом Вадик, прижимая к себе мою подругу. А я готова просто провалиться сквозь крышу и прямо под землю. Особенно от неожиданно поменявшегося взгляда синих глаз - из лучезарных в тихоокеанский лед.
- Ох, - выдернула свою руку из нашего рукопожатия, которое мы так и не отняли. Вот это позор! Зачем Соня… Оставляю на приступке сотовый и развернувшись бегу прочь. Скорее отсюда, от этих взглядов. От ЭТОГО взгляда. Слезы душили меня, а я просто бежала, чтобы сбежать от позора. Обида и боль раздирали мою грудь.
Теперь Никита никогда не посмотрит на меня. Господи, как стыдно! И так всем очевидно, что я – недоразумение. Вот даже и Шибанов спросил, что я тут делаю. Я везде не к месту. Соня, ну зачем ты…
ААААААА!!! Ну, помогите мне! Помогите! Я совсем одна! Папа, папа, папочка, ну, пожалуйста!!!»
18.09.2013 г.
«Я не разговаривала с Соней три дня. Уже три. Я никогда ее не прощу. Как она могла? Я ведь просила ее не говорить. Да там еще и Никита был. Какой же это позор!
Хотя подруга на следующий день подошла ко мне с извинениями. Она говорила, что перебрала, хотела мне помочь, но получилось не очень, потому что плохо соображала.
Но. Я не смогла. Никогда не смогу.
- Так не бывает, Уля, мы же лучшие подружки! И мы должны друг другу прощать все! Иначе, мы с тобой и вовсе не дружили!
Я тоже так считала. Но, не могла. Как вспоминала взгляд этих синих льдинок, так и не по себе становилось. Вспыхивала от стыда.
Шла со школы в ужасном настроении. Еще и двойку по геометрии схватила. Меня спросили домашку, а я ее не делала. Впервые! И именно меня, и именно сегодня. А ну, все по фиг!
- Привет.
Невольно вздрогнув, подняла глаза. И замерла. На лавочке, около подъезда, вернее, на спинке той лавочки сидел Никита, ногами на самой лавочке. В его руке была сигарета. Он, не отрывая от меня взгляда, губами обхватил фильтр и затянулся, заставляя завороженно наблюдать за ним. А затем, одним движением, с грацией леопарда, оказался передо мной. Мое сердце тут же стало колотиться, как сумасшедшее.
- П-привет, - проблеяла. Первая мысль была - сбежать, подъезд - рукой подать.
- Собираешься дать деру? – распознал мои планы и заставил покраснеть. Его растрепанные черные волосы, худощавое телосложение и небольшой черный тоннель в ухе, делал его похожим на рок-звезду.