Позолота - стр. 37
Но этот юнец Серильду ничуть не интересовал, ее не заботило, что он о ней подумает. Она была в отчаянии, а он отнесся к этому, как к игре, – значит, он так же жесток, как и король, заточивший ее сюда. Она шмыгнула носом, вытерла его рукавом и гордо выпрямилась под пристальным взглядом странного гостя.
– Я начинаю думать, что ошибся, – сказал он. – Может, ты действительно ведьма.
Она приподняла бровь.
– Можем проверить. Превратить тебя в жабу или в кошку?
– Давай! В жабу, это мне подходит, – моментально ответил он. – Кошек никто особо не замечает. Но жаба? Она могла бы причинить массу неприятностей на ближайшем пиру, – юноша склонил голову к плечу. – Но нет. Ты все-таки не ведьма.
– Ты что, много ведьм встречал?
– Просто не представляю, чтобы у ведьмы был такой жалкий и беспомощный вид.
– Я не жалкая, – сквозь зубы процедила Серильда. – И не беспомощная. Да кто ты вообще такой? Если я тебя не вызывала, почему ты здесь?
– Мой долг знать обо всем заслуживающем внимания, что происходит в этом замке. Поздравляю. Я счел тебя достойной.
Юноша махнул соломинкой в ее сторону, будто посвящал ее в рыцари.
– Я польщена, – невозмутимо сказала Серильда.
Юноша со смехом поднял руки в знак примирения.
– Ладно, ладно. Ты не жалкая и не беспомощная. Видимо, я просто неверно истолковал все эти всхлипы и стоны, и так далее, и тому подобное. Прости, – его слова звучали слишком легкомысленно и весело, чтобы походить на настоящие извинения, но Серильда почувствовала, что ее гнев остывает. – Итак. Эрлкинг притащил в замок смертную и посадил в темницу. Охапка соломы, прялка. Нетрудно догадаться, чего он хочет.
– Конечно. Он хочет несколько соломенных корзин, чтобы хранить клубки, которые спрядет эта прялка. Думаю, он хочет научиться вязать.
– Увлечение ему не помешало бы, – заметил юноша. – Любой устанет, если столько веков подряд только похищать людей и истреблять волшебных существ.
Серильда невольно улыбнулись. Почти улыбнулась. Юноша это заметил, и его улыбка стала еще шире. И Серильда увидела, что один его клык немного острее другого.
– Он пожелал, чтобы ты спряла из этой соломы золотую пряжу.
Серильда вздохнула, ее минутная веселость исчезла.
– Да, пожелал.
– Почему он решил, что ты можешь это сделать?
Помявшись, Серильда все же ответила:
– Я сама сказала ему, что могу.
На этот раз юноша удивился совершенно искренне.
– А ты можешь?
– Нет. Это просто история, которую я придумала, чтобы… Сложно объяснить.
– Ты наврала Ольховому Королю?
Серильда кивнула.
– Прямо в глаза?
Серильда кивнула еще раз, и была вознаграждена чем-то большим, чем просто любопытство. Пусть всего на миг, но ей удалось поразить этого юношу.
– Но он мне не очень-то верит, – прибавила Серильда. – Сначала вроде поверил, а теперь нет. А это – испытание. Если я его не пройду, он убьет меня.
– Об этом я слышал. Там, наверху, столько сплетников. Честно говоря, я думал, что, когда спущусь, увижу, как ты заливаешься слезами и упиваешься жалостью к себе. Впрочем, так все и было.
– Никакой жалостью я не упивалась!
– У тебя свое мнение, а у меня свое. Интереснее другое – что ты… пробовала, – он показал на прялку и катушку, облепленную связанными и переломанными соломинами. – Такого я не ожидал. По крайней мере, от девушки, в которой нет ничего от ведьмы.