Позолоченная луна - стр. 34
Сол вышел из туннеля древесных крон на открытое пространство. И там, в дальнем конце ровной лужайки, окруженное темно-лиловыми, почти черными горами, стояло сооружение, не похожее ни на что, когда-либо виденное им в жизни.
Раскрыв рот, Сол отступил на шаг назад. Крыши Билтмора, точно такие, какими нарисовал их Сол, вздымались вверх так же резко, как вершины Альп. Впереди располагался сверкающий бассейн.
– Mio Dio, – выдохнул он в тишине. – Magnifico[19].
Но его дыхание тут же прервалось, когда он почувствовал упершееся в него сзади дуло пистолета. Холодная металлическая мушка касалась его шеи.
Нико в ужасе захныкал, и они оба застыли на месте.
Голос, как и металл пистолета, был полон стали и леденящего холода.
Человек приказал:
– Руки вверх.
Глава 9
Керри, близнецы и Рема пришли к хижине, когда уже совсем стемнело. Они нашли дорогу только благодаря тусклому свету полускрытой тучами луны да своей памяти. Из очага поднималась струйка дыма, которую Керри скорее учуяла, чем увидела.
– Господи, кто же, – прошептала она Реме за спинами близнецов, – согласился остаться с ним?
Потому что было трудно – вернее, невозможно – представить себе, что кто-то из соседей добровольно согласится присмотреть за Джонни МакГрегором, пока Рема с близнецами поедут в Нью-Йорк, чтобы привезти домой Керри. Джонни МакГрегор давно нарушил все добрососедские уклады своей общины.
Ну, по крайней мере, до его последнего предполагаемого возвращения и раскаяния. И то у Керри были сомнения на этот счет. Хотя, конечно, приближающаяся с парадного крыльца смерть смягчает даже старых негодяев.
Но Керри не нужны были эти спутанные мольбы о прощении со смертного одра.
Кто-то оставил дверь распахнутой настежь, как делали все в этих однокомнатных хижинах без окон. В мерцающем изнутри свете Керри разглядела привязанную к перилам крыльца чахлую лошадь с прогнутым хребтом.
Едва Керри шагнула с крыльца в дверь хижины, кресло-качалка у очага заскрипело, и из него поднялась Элла Братчетт. Из темноты в изножье единственной в хижине кровати вскочил Роберт Братчетт. В три шага он оказался возле них.
Керри остолбенела. Но, прежде чем она успела задать хоть один вопрос, Элла обхватила ее руками за шею.
– Добро пожаловать, голубка. Сколько лет. Господи, я так и вижу в тебе твою бедную маму.
– Очень мило, что вы здесь, с ним. Элла, я…
Элла сжала ей руку.
– Нет, не надо, даже не благодари. Я осталась тут с ним ради тебя, и Ремы, и твоей мамы, упокой Господи ее душу. И, Рема, не начинай насчет того, что он изменился. Хорошо, что он редко в себе, иначе никакие силы милосердия не помогли бы.
Элла потрепала Керри по щеке.
– Я сказала ему, что ты приедешь, это его подбодрило. Сдается мне, он хотел бы сказать тебе кое-что. По правде говоря, я и сама хотела бы кое-что ему сказать, прежде чем все будет кончено. Но ты сначала передохни.
С этими словами она распахнула дверь. Роберт Братчетт молча последовал за ней. Прямо с крыльца Элла взгромоздилась на древнюю лошадь, а ее муж, цокая коню, пошел вслед за ними.
– Там кое-что случилось, – начал он рассказывать жене, удаляясь все дальше от дома. – Там, на станции. Какого-то парня убили…
Внезапно человек, лежавший в кровати, вскрикнул, прижимая к груди одеяло. Как будто бы услышал это последнее слово,