Позолоченная луна - стр. 29

Чувствуя, что ее глаза при виде недвижного тела репортера наполняются слезами, Керри обернулась к Вольфе.

– Мы просто обязаны отыскать того, кто это сделал.

– А какого ж черта, по-вашему, я притащился сюда, бросив дома добрую рыбу и кукурузу на ужин? Только позвольте уж вы мужчинам с этим разбираться. Слышишь, Керри? – Взгляд Вольфе скользнул по толпе. – Кто-то только что говорил, старина Роберт Братчетт вроде был тут прямо перед самым нападением, а потом вдруг, – он щелкнул пальцами, – взял да и смылся.

– Были и еще кое-кто, кто исчез из толпы прямо перед тем, как случилось нападение, – Керри метнула взгляд в сторону Джона Кэбота и Мэдисона Гранта, стоящих в нескольких метрах от нее. – Не стоит ли вам и с ними поговорить?

Кэбот со своего места тоже окинул ее быстрым взглядом, как будто слышал ее слова.

– Люди, – настойчиво повторила она Вольфе, – которых, возможно, никто не мог бы заподозрить.

Неся на спине прижимающегося к нему Нико, Сол шагал вперед. Они с Берковичем договорились встретиться только завтра, а до тех пор им надо было где-то переночевать. Более того, им нужно будет вообще как-то устроиться здесь, в Эшвилле, после того как они с репортером найдут этого человека.

Это Беркович нашел его в каменоломнях Пенсильвании, где он находился после отъезда из Нового Орлеана. Беркович, появившийся с вопросами, основанными на показаниях другого итальянца, арестованного в Новом Орлеане четыре года назад, а потом сбежавшего, как Сол. Он тоже прошел через каменоломни, одно из тех мест, где нанимали итальянцев с Юга – и какое-то время они с Солом работали рядом, – а потом оказался в Манхэттене. Очевидно, он решил, что четыре года – достаточный срок, чтобы молчать о том, что знаешь – или о чем догадываешься – про силы, стоящие за всеми этими смертями в Новом Орлеане. И он обратился в Times. А они послали Берковича проверить все факты, включая поиск – и вербовку – Сола.

Убедить Сола было не трудно. Четыре года в холоде каменоломен были тяжелы для Нико, у него стала болеть нога. Настало время для переезда. А тут, в этом месте, где богатые туристы любовались Южными горами, у Сола были кое-какие давние связи.

А теперь еще и возможность отомстить.

Они с Берковичем завтра встретятся, и тут-то все и начнется.

Тем временем, даже до того как отыскать какую-нибудь маленькую гостиницу, где они с Нико смогут остановиться, Сол должен увидеть Билтмор. Должен своими глазами убедиться, действительно ли его давний рисунок воплотился в камне.

Ноги скользили и спотыкались на мокрых листьях. Удары сердца отдавались в голове, дыхание перехватывало.

И тут раздался стук копыт, треск веток, и из тумана вырвалась лошадь. Ее передние копыта взлетели высоко в воздух, освещенные светом фонаря, который держал наездник. Сол ухватился за поводья лошади и, дернув, вернул ее в прежнее положение.

Приподнявшись на левом стремени и высоко поднимая фонарь в другой руке, всадница сильно ударила Сола по голове рукоятью кнута.

– Che cavolo![9] – закричал он, выпуская поводья. Спасаясь от кнута, он опустил Нико на землю и прикрыл его руками. Указывая на кнут, который снова поднялся в воздух, чтобы обрушиться на его голову, он сердито воскликнул: – И чем я это заслужил?

Всадница осадила лошадь, заставляя отступить от него подальше.