Пожиратели тьмы: Токийский кошмар - стр. 21
Никто из парней Люси не обожал ее сильнее Джейми Гаскойна. И только Джейми пытался ее удержать. Люси изменила его жизнь. Он считал, что их свела сама судьба.
Они познакомились за несколько дней до конца двадцатого века. Для Джейми эти дни превратились в сказку. На два года старше Люси, крупный и мускулистый, но впечатлительный парень тогда работал в Сити в инвестиционном банке «Леман бразерз». В то Рождество, через несколько дней после знакомства с Люси, он задарил ее украшениями. Парочка сразу же стала проводить вместе все свободное время. В канун нового тысячелетия они отправились на новогодний бал. Джейми сильно простудился и был не в форме. На следующее утро ему позвонили и сообщили, что умерла его бабушка.
– Люси держалась как скала, – рассказывал он. – Бабушка была очень близким мне человеком, но Люси повела себя бесподобно и помогла мне пережить потерю.
Отношения развивались очень бурно. У нас была песня, наша песня – трек «Сэведж гарден», его тогда постоянно крутили: «Я полюбил тебя еще до нашей встречи». Мы встречались чуть больше месяца, а Джейн с Вэл уже спрашивали: «Когда свадьба? Когда же свадьба?» Джейн в шутку называла меня своим зятем. Мы с Люси практически всегда были вместе.
Джейми жил с родителями в Ислингтоне на севере Лондона, в двух часах езды от Севеноукса. Каждые выходные и те будни, которые Люси проводила дома, он приезжал к ней и оставался на ночь в доме Блэкманов. А затем вставал до рассвета и ехал на работу в Лондон.
– Мы украшали ее спальню в Севеноуксе, ходили ужинать вдвоем. Всё, буквально всё делали вместе, – вспоминал Джейми. – Мы были безумно счастливы. Казалось, все идет как надо и люди вокруг тоже рады за нас. Никогда не забуду те времена. Этот опыт изменил всю мою жизнь, потому что Люси была такой милой, что я, естественно, влюбился в нее по уши. В такую девушку грех не влюбиться. Правда. Она просто чудесная.
Вскоре стало ясно, что профессия стюардессы Люси не подходит. К началу 2000 года работа превратилась в капкан, из которого надо срочно выбираться. Коллеги не понимали девушку. Ведь она только что добилась того, к чему стремился любой член экипажа «Бритиш эйру-эйз», – ее перевели с местных воздушных линий в Хитроу на межконтинентальные рейсы из аэропорта Гэтвик. Перелеты на дальние расстояния влекли экзотикой и шиком и к тому же лучше оплачивались. Как начинающей бортпроводнице оклад Люси назначили мизерный – 8336 фунтов стерлингов в год без вычета налогов. Еще столько же она получала в качестве премиальных, которые начислялись в зависимости от направления и класса самолета, на борту которого она работала. Очень ранние, слишком долгие, ночные или срочные перелеты приносили дополнительные бонусы. Выделялись также деньги на питание, причем компенсация рассчитывалась исходя из стоимости трех блюд на каждый прием пищи в пятизвездочном отеле в местной валюте. Естественно, большинство служащих выбирали еду подешевле, а разницу клали в карман. Так что самыми невыгодными в этом плане были короткие рейсы между городами Великобритании. Выше всего ценились перелеты в дорогие города Азии и Америки: Майами, Сан-Паулу и – самый выгодный – Токио.
В дальних рейсах Люси получала бы около 1300 фунтов в месяц после вычета налогов. Однако, как она ни беспокоилась о деньгах, долги лишь множились. В кратком отчете о доходах и расходах к концу 1998 года значились ежемесячные выплаты в размере 764 фунтов 87 пенсов (больше половины доходов) только на «Дайнерз клаб», одну из ее кредитных карт. Кроме того, Люси платила ежемесячные взносы за «рено клио» в размере 200 фунтов, а еще – 47 фунтов за банковский кредит, 89 фунтов 96 пенсов за карту «Виза», 10 фунтов за кредитку «Маркс-энд-Спенсер», 70 фунтов матери за аренду дома, 32 фунта за членство в спортивном клубе и 140 фунтов за мобильную связь. Каждый месяц, покупая декоративную косметику, шампуни и одежду, необходимые для работы, Люси превышала бюджет на несколько сотен фунтов, а из-за процентов выплачивать долги становилось с каждым днем все труднее.